<16. Образ и подобие Божие - в душе, обратившейся к самой себе>
Но быть присущей лишь самой себе, в отрешении даже от существующего, от бытия <точнее от бывающего> значит для души не что иное, как очутиться в присутствии самого Бога, а вместе с тем перестать быть сущностью <существом>, и обратиться в нечто столь же высшее, чем сущность <существо>, как и Бог, присущий ей в это время. Кто удостаивается этого, кто может сказать о себе, что он иногда становится таковым /как Бог/, тот конечно в самом себе имеет образ и подобие Бога, и если он, превзойдя, так сказать, самого себя, стал таким образом, который может поравняться со своим первообразом /Богом/, то он достиг последнего предела пути /нравственного преспеяния/. Конечно, даже такой не удерживается долго на этой высоте лицезрения Божьего, но и ниспавши с этой высоты, он, навыкший бодроствовать добродетелью, окрыляемый всеми духовными совершенствами, может снова и снова воспарять в высоту — от добродетели до ума, от ума и мудрости к самому Богу.
Таков путь богов <по благодати>, таков и путь божественных и блаженных мужей: отрешение от всего земного, тленного, жизнь, отвращающаяся от всех и всяких чувственных удовольствий, бегство, стремление души к одному только Богу. (IX, 11)
Сообщение от captain
Ответить с цитированием
