Как интересно сталкиваются две идеологии.
Одна,христианская,ищет защиты от бури в Боге,усматривает в бурях грозный голос Бога.

А другая идеология ищет бурю,требует бурю.....
Не может жить спокойно и мирно.

Под ним струя светлей лазури,
Над ним луч солнца золотой…
А он, мятежный, просит бури,
Как будто в бурях есть покой!

У Лермонтова звучит явная жажда бури, непонятно зачем и откуда появилась мятежная потребность разрушения.

У Тютчева буря это душевная тоска,полное опустошение души.
Буря у Тютчева вокруг, в реальной жизни и только в мечтах он видит то,что хотел разрушить Лермонтов.

И море, и буря качали наш чёлн;
Я, сонный, был предан всей прихоти волн.
Две беспредельности были во мне,
И мной своевольно играли оне.
Вкруг меня, как кимвалы, звучали скалы,
Окликалися ветры и пели валы.
Я в хаосе звуков лежал оглушён,
Но над хаосом звуков носился мой сон.
Болезненно-яркий, волшебно-немой,
Он веял легко над гремящею тьмой.
В лучах огневицы развил он свой мир —
Земля зеленела, светился эфир,
Сады-лавиринфы, чертоги, столпы,
И сонмы кипели безмолвной толпы.
Я много узнал мне неведомых лиц,
Зрел тварей волшебных, таинственных птиц,
По высям творенья, как бог, я шагал,
И мир подо мною недвижный сиял.
Но все грёзы насквозь, как волшебника вой,
Мне слышался грохот пучины морской,
И в тихую область видений и снов
Врывалася пена ревущих валов.

А вот у Есенина Буря сама грустная от своей мощи и способности разрушать.
Буря плачет и природа грустит.

Дрогнули листочки, закачались клёны,
С золотистых веток полетела пыль...
Зашумели ветры, охнул лес зелёный,
Зашептался с эхом высохший ковыль...

Плачет у окошка пасмурная буря,
Понагнулись ветлы к мутному стеклу,
И качают ветки, голову понуря,
И с тоской угрюмой смотрят в полумглу...

А вдали, чернея, выползают тучи,
И ревёт сердито грозная река,
Подымают брызги водяные кручи,
Словно мечет землю сильная рука.

Но поставил точку конечно Горький.
Он наконец определил место и происхождение бури.
Песнь о буревеснике.

Над седой равниной моря ветер тучи собирает.Между тучами и морем гордо реет Буревестник, черной молнии подобный.
То крылом волны касаясь, то стрелой взмывая к тучам, он кричит, и — тучи слышат радость в смелом крике птицы.
В этом крике — жажда бури! Силу гнева, пламя страсти и уверенность в победе слышат тучи в этом крике.
Чайки стонут перед бурей, — стонут, мечутся над морем и на дно его готовы спрятать ужас свой пред бурей.
И гагары тоже стонут, — им, гагарам, недоступно наслажденье битвой жизни: гром ударов их пугает.
Глупый пингвин робко прячет тело жирное в утесах… Только гордый Буревестник реет смело и свободно над седым от пены морем!
Все мрачней и ниже тучи опускаются над морем, и поют, и рвутся волны к высоте навстречу грому.
Гром грохочет. В пене гнева стонут волны, с ветром споря. Вот охватывает ветер стаи волн объятьем крепким и бросает их с размаху в дикой злобе на утесы, разбивая в пыль и брызги изумрудные громады.
Буревестник с криком реет, черной молнии подобный, как стрела пронзает тучи, пену волн крылом срывает.
Вот он носится, как демон, — гордый, черный демон бури, — и смеется, и рыдает… Он над тучами смеется, он от радости рыдает!
В гневе грома, — чуткий демон, — он давно усталость слышит, он уверен, что не скроют тучи солнца, — нет, не скроют!
Ветер воет… Гром грохочет…
Синим пламенем пылают стаи туч над бездной моря. Море ловит стрелы молний и в своей пучине гасит. Точно огненные змеи, вьются в море, исчезая, отраженья этих молний!
— Буря! Скоро грянет буря!

У Горького жажда бури вырывается изнутри души,это что,борьба с Богом?
Или это демоны вырвались из ада?

Не бурю воспел Горький, а демона.
О как.....демон жаждет бури.....

Господь усмирит этого демона,изгонит вон и воцарится прекрасный мир о котором мечтал Тютчев.