Есть повеление поститься в среду и пятницу, некие человеки
не могут найти тому подтверждение из Писания, приведу тут доводы:
о посте полагаю спора нет, что пост нам на пользу, и заповедь о воздержании
дана человеку ещё до грехопадения: Быт.2:17 (Сам Господь постился перед тем как выйти на проповедь),
а вот как определить что в среду и в пятницу повеление поститься это понимается в духе:
в среду предали, в пятницу распяли, и тех, кто повинен в том, души в пагубном состоянии,
о их душах постимся в среду и пятницу. Некто скажет тут, Господь с Креста просил Отца
простить им, ибо не ведают что творят, внесу ясность: Иисус просил о язычниках, которые Его распинали,
язычники не ведали что делают, а погибшее стадо ведало: Ин.15:22.

И приведу сюда случай пощения несмышлёнышем, который не в подтверждение, ибо выше сказанное из Писания,
а про несмышлёныша из жизни (другая книга написанная Богом):

По прошествии немногих дней случилось еще одно чудесное знамение о младенце,
странное и невиданное: в среду и в пятницу он не брал грудь и не пил коровьего молока,
но отворачивался и не сосал грудь и оставался без еды в течение всего дня, а в прочие дни
, кроме среды и пятницы, питался как обычно; по средам же и пятницам младенец оставался голодным.
Так было не один раз, не дважды, но многократно, то есть каждую среду и пятницу, поэтому некоторые думали,
что ребенок болен, и об этом мать его сетовала со скорбью. Она советовалась с другими женщинами,
кормящими матерями, считая, что это происходило с младенцем из-за какой-нибудь болезни. Однако,
осматривая младенца со всех сторон, женщины видели, что он не болен и что на нем нет явных или скрытых признаков болезни:
он не плакал, не стонал, не был печален, но и лицом, и сердцем, и глазами младенец был весел,
всячески радовался радовался и играл ручками. Видя это, все поняли и уразумели, что младенец
не пил молока по пятницам и средам не из-за болезни, но это знаменовало, что благодать Божия была на нем.
Это был прообраз будущего воздержания – того, что потом, в грядущие времена и годы, младенец просияет постнической жизнью, что и сбылось.
В другой раз мать привела к младенцу некую женщину-кормилицу, у которой было молоко, чтобы она его накормила.
Младенец же никак не хотел питаться от чужой женщины, но только от своей родительницы. Потом приходили к нему
и другие женщины-кормилицы, и с ними было то же самое, что и с первой. Так он питался молоком одной лишь своей матери,
пока не был вскормлен. Некоторые думают, что и это было знамением того, что от благого корня благой побег должен быть вскормлен чистым молоком.