Для описания межрелигиозного диалога автор предлагает использовать классификацию, в основе которой лежат четыре критерия:
•«интенция» — что именно является мотивацией к диалогу;
•«цель» — какие задачи ставят перед собой участники;
•«принципы» — какими принципами определяется взаимодействие;
•«форма» — кто участвует в диалоге, в какой форме выражается диалог.

Базовым для классификации выступает критерий «интенции», т. е. та мотивация, которая побуждает последователей разных религий вступать в отношения друг с другом. Следует сознавать, что религии как социальному институту свойственно стремление к собственному сохранению и распространению, а как особая мировоззренческо-ценностная система она утверждает свою исключительность и является органически целостной, самодостаточной. В связи с этим с точки зрения религиозного сознания возможные мотивации для вступления в контакт с представителями другой религии весьма ограниченны, а их прояснение оказывается крайне важным для понимания характера и возможных задач межрелигиозного диалога.
В соответствии с критерием интенции можно выделить четыре основных типа межрелигиозного диалога:
«полемический», «миротворческий», «когнитивный» и «партнерский».

Все религии в той или иной степени утверждают исключительность своего основателя и священных текстов, считают последователей других духовных традиций так или иначе заблуждающимися; поэтому религии могут рассматриваться не просто как сосуществующие, но и как конкурирующие мировоззренческие системы. Вследствие этого «естественной» интенцией для контактов между последователями различных религий является попытка распространить или защитить свою веру. До современно-го этапа межрелигиозного диалога, начавшегося в конце XIX в., тип межрелигиозного взаимодействия, который предполагал споры, полемику, стремление доказать свою правоту, был преобладающим.
История религий знает множество примеров такого полемического межрелигиозного диалога — как в форме соответствующих сочинений, так и в форме непосредственных встреч верующих.

В XX в. все большее распространение получает установка на эмпатическое изучение разных культур и религий. Интенцией для межрелигиозного диалога в этом случае становится то, что можно обозначить в общем как «стремление к познанию».
Это «познание» может пониматься как сократовское вопрошание, особый способ рассуждения или дискуссии, и как взаимодействие Я и Ты в контексте философии Мартина Бубера, где важны не столько обсуждаемые проблемы, сколько сам акт встречи. Такой «когнитивный» межрелигиозный диалог может исходить из стремления познакомиться с другими традициями; для кого-то это возможность по-говорить об истине и смысле жизни, прояснить какие-то идеи и концепции разных религий, по-иному осмыслить собственную веру через призму других духовных традиций. Например, процесс исследования и осмысления других религий со стороны ряда видных католических деятелей нашел отражение в декларации «Nostra aetate» (1965), а также в других документах Второго Ватиканского собора, отразивших изменение отношения Католической церкви к нехристианским религиям.
Еще одним возможным стимулом для межрелигиозного диалога на современном этапе выступает осознание неизбежности сосуществования верующих разных религий и важности поддержания гармоничных взаимоотношений.

Укрепление мира и согласия между последователями разных религий, предотвращение конфликтов между ними выступает содержанием миротворческого диалога. Например, в 1970 г. была создана крупнейшая межрелигиозная организация с характерным названием «Религии за мир» (Religions for Peace), штаб-квартира которой находится в здании ООН в Нью-Йорке. Учитывая важность религиозного фактора, государственные и межгосударственные структуры оказываются заинтересованы в реализации различных миротворческих межрелигиозных инициатив.
Так, даже в атеистическом СССР в 1951 г. на третьей Всесоюзной конференции сторонников мира состоялась первая встреча религиозных лидеров. Межрелигиозные миротворческие форумы проводились и в дальнейшем: в 1977 г. в Москве состоялась Всемирная конференция «Религиозные деятели за прочный мир, разоружение и справедливые отношения между народами», московская Всемирная конференция «Религиозные деятели за спасение священного дара жизни от ядерной катастрофы» 1982 г. собрала 590 делегатов из 90 стран.
Практика проведения подобных международных межрелигиозных форумов, в ходе которых главы религиозных общин выражают свою солидарность в приверженности ценностям мира и дружбы между отдельными людьми и народами, распространена очень широко. После событий 11 сентября 2001 г. одной из центральных тем, обсуждающихся на межрелигиозных форумах, становится противодействие распространению экстремизма и терроризма под религиозными лозунгами. Еще одной возможной мотивацией для вступления в межрелигиозный диалог является осознание избытка человеческого страдания в мире.

Признавая свою ответственность и основываясь на общих для религиозного сознания ценностях, последователи разных духовных традиций в рамках партнерского диалога объединяют усилия в совместной деятельности с целью помощи нуждающимся людям, достижения желаемых социальных изменений. Партнерский диалог связан с диалогом миротворческим, поскольку предотвращение и урегулирование конфликтов может рассматриваться как одно из возможных направлений межрелигиозного сотрудничества.
Вместе с тем партнерский диалог не ограничивается миротворчеством, поддержанием согласия между религиозными общинами, что можно рассматривать как отдельную, самостоятельную задачу. Партнерский диалог выстраивается вокруг практической деятельности в социальной, экономической, образовательной, экологической сферах.
В качестве примера можно привести деятельность Межрелигиозной рабочей группы по оказанию гуманитарной помощи населению Сирии в рамках Совета по взаимодействию с религиозными объединениями при президенте РФ.
Первое заседание рабочей группы состоялось в апреле 2017 г.; в нем приняли участие представители различных деноминаций христианства, ислама, иудаизма и буддизма. По итогам деятельности рабочей группы 22 июня 2017 г. из Москвы в Латакию бортом Министерства обороны России была доставлена первая партия гуманитарной помощи жителям Сирии, собранная совместно российскими религиозными организациями.
В дальнейшем религиозные общины России продолжили эту работу по направлению в Сирию гуманитарной помощи на регулярной основе.

В каждом из указанных типов диалога на основании остальных критериев (цель, принципы, форма) можно выделить различные виды. В рамках критерия форма полезно различать три «уровня» диалога:
  • «высокий/институциональный»,
  • «низовой»
  • «экспертный/концептуальный»


Институциональный уровень включает взаимодействие религиозных лидеров и официальных представителей религиозных общин. Одной из основных характеристик диалога здесь является то, что он осуществляется на институциональном уровне, т. е. участники вступают в него именно как представители своих религиозных организаций. «Низовому» уровню соответствует межрелигиозное взаимодействие мирян, молодежи, отдельных представителей духовенства, деятельность общественных организаций, занимающихся межрелигиозной проблематикой.

Феномен межрелигиозного диалога, кроме непосредственных встреч верующих, включает в себя также и «теоретическое измерение». Этот важный и неотъемлемый аспект межрелигиозного диалога можно обозначить как «концептуальный» уровень диалога. С каждым из рассмотренных типов диалога — полемическим, когнитивным, миротворческим и партнерским — можно соотнести вопрос, вокруг которого они выстраиваются: «Кто прав?», «Кто ты?», «Как нам мирно жить вместе?» и «Что мы можем сделать для улучшения мира?» (см. табл.).

Осмысление различных проблем, связанных с поиском ответов на указанные вопросы, и является той нишей, которую может занять Теология. Рассмотрим эту тему более подробно.

Теология и полемический диалог

Один из проблемных аспектов межрелигиозных отношений заключается в том, что религии представляют собой различные, во многом противоречащие друг другу мировоззренческие системы.
При этом каждая из них претендует на то, что ее основанием является так или иначе понимаемое сверхъестественное, божественный авторитет, истинность которого не должна подвергаться сомнению. В своем историческом бытии религии возникали в той или иной связи с другими духовными традициями, причем по отношению к ним утверждали свое превосходство.

Мотивация к распространению своей религии, увеличению числа ее последователей во многом является «естественной» для верующего человека. Однако при встрече с адептами других религиозных традиций это стремление наталкивается на сопротивление, вследствие чего могут возникать острые споры об истинности и спасительности разных вер.
Конечной целью полемического диалога является прозелитизм, т. е. стремление к тому, чтобы оппонент и все слушатели диспута с противоположной стороны признали ошибочность своих убеждений, осознали предпочтительность другой религии и обратились в нее.

Основные принципы выстраивания полемического диалога заключаются в том, что, во-первых, его базовой предпосылкой служит представление об исключительности каждой религии, а также о ее превосходстве над всеми другими.
Во-вторых, конкретное содержание и аргументация полемического диалога непосредственно связана с тем, между представителями каких именно религий идет дискуссия. Существуют определенные темы или «проблемные точки», которые затрагиваются в дебатах представителей разных религий, а также устойчивые стратегии построения аргументации и контраргументации, которые могут воспроизводиться на протяжении веков фактически без изменений. В частности, христианские апологеты часто отвечали на возражения иудеев и мусульман, связанные с такими вопросами, как Единство и Троичность Бога, возможность Боговоплощения, обязательность обрезания, мнимое сходство иконопочитания с идолопоклонством, значение монашества. Например, христиан часто обвиняли в том, что они почитают иконы как неких идолов, наделенных особой силой; в ответ на это христиане указывали, что они поклоняются не дереву и краске, а тому, кто на иконе изображен, и пр.
Полемический диалог может находить выражение как в форме дебатов верующих в ходе непосредственных встреч, так и в форме специальных сочинений. Во втором случае можно выделить несколько «жанров»: описание диалога, «обличительное богословие», апологетика. Например, христианский святой II в. Иустин Философ написал труд «Диалог с Трифоном Иуде-ем», где описывается полемика с элинизированным иудеем об истинности христианства. В первой части дискуссии рассматривается вопрос о роли Закона Моисея, во второй — о природе Иисуса Христа, в третьей — о спасении язычников. Для подтверждения своих высказываний авторы приводят многочисленные цитаты из Библии.
В 1263 г. в Барселоне в присутствии короля Якоба I состоялся межрелигиозный диспут между выкрестом из евреев, доминиканским монахом Пабло Христиани, и известным раввином Моше бен Нахманом (РаМБаНом), который был признан «победителем». В ходе диспута обсуждались две основные темы: пришел ли уже мессия, как верят христиане, или придет в будущем, как считают иудеи, и является ли мессия Богом или обычным человеком, рожденным от отца и матери. Очевидно, что полемический диалог не способствует сближению людей, а скорее наоборот, предполагает желание «победить» оппонента любой ценой, провоцирует конфронтацию и вражду. В связи с этим на современном этапе диалог между официальными представителями религиозных общин, как правило, предполагает отказ от прозелитизма и вообще от обсуждения каких-либо догматических тем, тем более противоречий.
Среди западных специалистов в области межрелигиозного диалога широко распространено мнение, что модель полемического диалога ушла в прошлое; она практически не встречается в современной практике межрелигиозных отношений. Однако данный тезис представляется спорным. Это утверждение справедливо лишь для межрелигиозного диалога официальных лиц, который во многом носит дипломатический характер. Для мирян, богословов, вообще для любого мыслящего верующего человека тема истинности своей религии, обоснованности ее воззрений в условиях многообразия различных религиозных традиций и форм религиозного опыта не теряет, да и не может потерять своей актуальности. При взаимодействии с представителями другой религии на бытовом, неформальном уровне нередко возникают дискуссии на темы вероучения, носящие хотя и в мягкой форме, но все же полемический характер. Например, в Кении получил распространение феномен, называемый «уличными дебатами», в которых последователи христианства и ислама спорят на догматические темы.

Одним из примеров межрелигиозной полемики среди экспертов могут служить на современном этапе дебаты с мусульманами на такие темы, как «Библия или Коран является откровением Бога?»; их организовывал православный священник Даниил Сысоев, убитый в 2009 г. Изложение и актуализация апологетической позиции Святых Отцов по отношению к исламу нашли отражение в работах священника Г. Максимова. Полемический богословский характер в области мусульманско-христианского диалога носят работы принявшего ислам православного священника Али Вячеслава Полосина. По мнению православного богослова А. И. Осипова, в условиях религиозного плюрализма весьма актуальна формулировка объективных аргументов истинности христианской веры, чему был посвящен ряд его работ и лекций.

Сегодня перед православными богословами возникают вызовы, связанные с распространением новых религиозных движений (например, кришнаитов или рериховского движения). Защищать свою веру нередко приходится и в контексте имеющей место тенденции к сближению религий, к распространению представлений о несущественности различий между ними. Примером здесь может служить работа православного иеромонаха Серафима (Роуза) «Православие и религия будущего».

Таким образом, в контексте полемического диалога Теология не теряет своей значимости как инструмент для защиты своей веры, аргументированного обоснования ее преимуществ.

(продолжение следует)