Как уже отмечалось, партнерский диалог выражается в сотрудничестве верующих разных религий в сферах, представляющих общий интерес.
Можно выделить три таких основных области для сотрудничества:
«человек», «общество», «окружающая среда».
Первая сфера включает помощь конкретным группам нуждающихся людей. Выше приводился пример деятельности межрелигиозной группы по оказанию гуманитарной помощи жителям Сирии. Или, например, в Москве представителями разных религий проводились совместные акции сдачи донорской крови.
Второе направление предполагает вклад религий в дело построения справедливых и гармоничных обществ. В рамках этой сферы может обсуждаться широкий круг вопросов, таких как место религии в публичном пространстве, права и свободы человека, преодоление социального неравенства, расизм. Например, отдельное внимание в современной практике межрелигиозных отношений уделяется вопросам гендерного равенства. Феминистская исследовательница Дж. Х. Флетчер рассматривает особенности межрелигиозного диалога среди женщин и говорит, в частности, об «активистской» модели диалога. Активистская модель межрелигиозного диалога нацелена не только на преобразование мира, но и на преобразование самих религиозных традиций.
Религия всегда неразрывно связана с социальным и политическим контекстом, грань между «священным» и «светским» не всегда отчетлива, поэтому некоторые религиозные представления и нормы, считает Флетчер, могут быть переосмыслены и изменены. Особым вкладом женщин в межрелигиозный диалог, по мнению сторонников этого подхода, должна стать критика религий, выступающих как «культурные носители, которые (вольно или невольно) оправдывают, поддерживают и увековечивают женоненавистнические практики».

Особое место в данной сфере занимает сотрудничество религий для утверждения в обществе нравственных ценностей. Примером ценности, которую разделяют разные религии, может является традиционное понимание семьи как союза мужчины и женщины. Религиозные лидеры неоднократно подчеркивали, что кризис и разрушение традиционного института семьи может пагубным образом сказаться на состоянии всего общества.

Третья область — сотрудничество религий в решении экологических проблем, что включает в себя не только деятельность, направленную на защиту окружающей среды, но и развитие экологической этики и воспитание экологического сознания.Роль теологии состоит в выявлении возможных направлений и осмыслении концептуальных оснований межрелигиозного сотрудничества, а также в определении того вклада, который может внести религия в той или иной сфере.
Например, тема роли верующих в сохранении живой природы и окружающей среды нашла отражение в одном из разделов документа 2000 г. «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви».
В 2013 г. был принят отдельный документ «Позиция Русской Православной Церкви по актуальным проблемам экологии».
В этих документах указывается, что все человечество несет ответственность за состояние природы, которая является творением Божиим.
В свете Священного Писания экологическая деятельность рассматривается как заповеданное Богом обращение человека с тварным миром. Люди призваны к творческому участию в бытии творения, его защите и сохранении. В связи с этим священнослужители и миряне призываются к активной деятельности, направленной на защиту окружающей среды.

Необходимость помощи нуждающимся людям в рамках первого направления во многом очевидна для верующих, поэтому может не требовать какого-либо богословского осмысления. Здесь основной акцент делается на конкретной деятельности, а доктринальная составляющая может вовсе не затрагиваться. Вместе с тем и в данной сфере имеет место и представляется желательным богословское обоснование межрелигиозного сотрудничества. Например, в рамках христианско-буддийского партнерского диалога можно говорить о важности установок сострадания, желания блага всем живым существам для буддизма, и о милосердии, об усмотрении в страждущих людях самого Господа Иисуса Христа для христиан.

Сегодня возрастает значение теологии в рамках второй области, предполагающей осмысление проблем современного общества и того позитивного вклада, который в их решение может внести религия. В качестве примера можно привести появившееся в странах Латинской Америки в 1970–1980х гг. направление «теология освобождения», которое стало не просто популярной богословской концепцией, а мощным социальным движением. По мнению сторонников этого подхода, христиане призваны самим Богом бороться с бедностью, социальной несправедливостью и угнетением, активно участвовать в общественной и политической жизни.

В 2015 г. была принята Глобальная программа ООН в области устойчивого развития до 2030 г. Программа включает в себя семнадцать целей, направленных на борьбу с крайней нищетой, социальной несправедливостью, экологическими угрозами. Цели в области устойчивого развития не являются юридически обязательным стандартом или конкретным планом, а лишь указывают приоритетные направления деятельности. Страны — участники ООН должны взять на себя ответственность и создать свои национальные механизмы, стратегии и программы по достижению этих целей. Религиозные общины обладают колоссальными ресурсами, они оказывают существенное влияние на настроения миллиардов людей по всему земному шару.
В этом контексте закономерно, что в последнее время имеет место тенденция привлекать религии к обсуждению возможностей содействия верующих в реализации Целей устойчивого развития.
Существует специальная структура «Международное партнерство в области роли религий в устойчивом развитии». Характерным примером здесь может служить изданная этой организацией работа «Голоса религий об устойчивом развитии» («Voices from Religions on Sustainable Development»). В ней с точки зрения многих религий (христианство, ислам, иудаизм, буддизм, индуизм, конфуцианство, бахаизм и др.) обосновывается значимость для каждой из них целей, связанных с достижением благосостояния, укреплением мира, заботой об окружающей среде и в целом открытостью к партнерству во имя общего процветания. Й. Ратцингер однажды отметил, что одним из основных направлений развития современного межрелигиозного диалога оказывается «регноцентризм» (от лат. regnum — «царство»), предполагающий, что «больше нет нужды побуждать религии сближаться как в вероучении, так и в нравственном религиозном учении», но необходимо превратить их в инструменты устройства будущего «царства» всеобщего благоденствия. Однако эта «ориентация на царство» не входит в основные задачи религий, поэтому такая установка, по мнению бывшего папы Римского, «делает их бессодержательными, беспредметными». Действительно, религия в рамках некоторых инициатив, исходящих от государственных или общественных организаций, нередко воспринимается лишь как средство, инструмент для достижения «земных» целей. Вместе с тем нельзя не признать, что религиозность не ограничивается лишь совершенствованием внутреннего мира личности: многие верующие имеют обостренную «социальную совесть» и стремятся, руководствуясь религиозными убеждениями, к социальному служению и преобразованию окружающего мира. Никто не сможет отрицать, что религии выступают за преодоление бедности, за мир и построение справедливого общества, что верующим небезразлично состояние окружающей среды. Конечно же, верующий человек должен чувствовать ответственность за состояние мира, в котором мы живем. Можно вспомнить в этом контексте фундаментальную работу христианского богослова, сторонника позиции религиозного плюрализма П. Книттера с характерным названием «Одна Земля, много религий. Мультиконфессиональный диалог и глобальная ответственность».
Иначе говоря, цели, связанные со стремлением к благоденствию человечества и с устойчивым развитием, согласуются с религиозными ценностями. Но существенным здесь, думается, является вопрос о приоритетах. Признавая высокие гуманистические идеалы призывов ко всеобщему миру и процветанию, надо помнить, что такие ценности, как, например, материальное благосостояние или даже сама жизнь, являются для религиозного сознания, смотрящего на все sub specie aeternitatis (с точки зрения вечности), относительными и второстепенными и, следовательно, не могут быть определяющими императивами религиозного поведения. Иисус Христос сказал: ««Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам» (Мф 6:33). Безусловно, человек должен заботиться о своих земных нуждах, но на первом месте должна быть «забота о душе».
В связи с этим, если говорить о сотрудничестве религий, особое место в нем может занимать забота о нравственном состоянии человека, что в большей степени конгениально религиозному сознанию, чем ценности материального благосостояния. Известный буддистский общественный деятель и философ Буддхадаса (1906–1993), например, считал, что квинтэссенцией всех религий является спасение человека от эгоизма и страдания и переход к состоянию «бескорыстия» (unselfishness). Верующие разных религий должны осознать эту глубинную суть своих духовных традиций. В этом случае будет возможен подлинный межрелигиозный диалог, строящийся на взаимопонимании и кооперации во имя общего блага. Основным предметом сотрудничества разных религий, по мнению Буддхадасы, должно стать противодействие идеологии материализма и эгоцентризма в различных ее формах — политической, гедонистической, духовной, националистической.

Святейший патриарх Московский и всея Руси Кирилл особое внимание уделяет сотрудничеству религий в деле нравственного воспитания личности и противодействия так называемому «секулярному» либеральному стандарту в области межличностных отношений. По мнению патриарха Кирилла, «фундаментальное противоречие нашей эпохи и одновременно главный вызов человеческому сообществу в XXI в. — это противостояние» «либеральной» («секулярно-гуманистической») и «религиозно-традиционалистской» системе ценностей.
Либеральная идея, указывает патриарх Кирилл, начала развиваться в эпоху Просвещения в XVII–XVIII вв. В ее основе лежит принцип свободы, освобождения человеческой личности от всего того, что ее сковывает, а свобода человека в рамках этого мировоззрения понимается как «абсолютная и непререкаемая ценность». В качестве фундаментальной проблемы, отмечает глава Русской Православной Церкви, «постулировалась несвобода человеческой личности, закабаленной структурами и институтами государства, социальным устройством, общественными предрассудками и условностями».
Люди действительно нередко жили в условиях тирании, стремление к свободе было очень сильным, поэтому «очень многие честные, умные, глубоко религиозные люди поддерживали либеральную идею именно для того, чтобы дать человеку возможность свободного выбора, в том числе религиозного». Вместе с тем либеральная идея имеет свои корни в эпохе Возрождения, которая поставила в центр бытия не Бога, а человека. Антропоцентризм Ренессанса, представление о человеке как о «мере всех вещей», по сути, представляет собой возвращение к языческой этике и миросозерцанию.
В связи с этим в какой-то момент, указывает патриарх Кирилл, «в философии либерализма произошел опасный надлом... отказ от понятия греха, отказ от этики», что открыло «возможность для человека “законно” грешить». В христианстве свобода является «величайшей ценностью»: как говорит апостол Павел, «к свободе призваны вы, братья» (Гал. 5, 13). Однако христианство призывает к свободе от греха, потому что «не внешние факторы закабаляют человека — мы сами своими инстинктами, своей похотью делаем себя рабами той или иной модели поведения, и Господь призывает нас освободиться от этой внутренней тирании». Тогда как либерализм, подчеркивает Святейший патриарх, «ставит в основание и центр бытия свободу падшего человека с его грехом, его страстями, с его свободой и правом жить соответственно своим страстям».
Свобода в этом мировоззрении «перестала быть сознательным ответственным выбором, а была определена в услужение человеческой прихоти и эгоизму». В этом контексте патриарх Кирилл большое внимание уделял осмыслению концепции прав и свобод человека с христианской точки зрения.

Как известно, в 2008 г. был принят отдельный документ, содержащий богословский анализ этой темы: «Основы учения Русской Православной Церкви о достоинстве, свободе и правах человека». В документе говорится, что свободу нельзя путать со вседозволенностью, а концепция прав и свобод человека должна быть дополнена моральными измерениями. Установки, предполагающие отсутствие объективного критерия добра и зла, по мнению патриарха Кирилла, являются «кодом самоуничтожения» человеческой цивилизации.
Это убеждение связано с тем, что, согласно христианскому учению, человек обладает падшей природой, поэтому лишение его каких-либо ограничений приведет к «раскрепощению страшной, разрушительной энергии человеческой страсти и человеческого инстинкта».
Помраченный первородным грехом, человек неспособен самостоятельно «противостоять натиску искушений и соблазнов». Данная проблема усугубляется тем, что «жизнь по законам страстей, жизнь на основе инстинкта, — отмечает глава РПЦ, — становится доминирующей темой современного искусства, литературы, СМИ, кинематографа, телевидения, рекламы».
Патриарх Кирилл считает, что самым острым конфликтом современности является не «столкновение цивилизаций», не антагонизм религиозных и национальных культур, не противостояние Востока и Запада, Севера и Юга, а «столкновение транснационального, радикального, секулярного глобалистского проекта со всеми традиционными культурами и со всеми локальными цивилизациями». В связи с этим Святейший патриарх говорит о необходимости сотрудничества разных религий и всех здоровых социальных сил в противодействии распространению секулярного либерального стандарта, который сопряжен с главной угрозой для человеческой цивилизации сегодня — с разрушением общественной морали.

Заключение

Итак, можно констатировать, что место теологии в сфере межрелигиозных отношений разнопланово и многообразно. Рассмотрение этой сложной проблемы требует конкретизации, дифференцированного подхода, т. е. прояснения роли теологии в различных типах межрелигиозного диалога — полемическом, миротворческом, когнитивном и партнерском, а также в их подвидах. Общая тенденция заключается в том, что при сохранении традиционной роли теологии для «защиты» своей веры (полемический диалог) все больше внимания начинает уделяться богословскому осмыслению того возможного позитивного вклада, который могут внести религии в различные сферы жизни общества и человечества в целом (партнерский диалог). В XX в. межрелигиозный диалог, благодаря активизации деятельности в этой области католиков и протестантов, получил разностороннее богословское осмысление на Западе, а также, в качестве реакции на этот феномен, в ряде других стран, относящихся к исламской, буддийской, индуистской цивилизациям. Вследствие господства атеистической идеологии в СССР в нашей стране теме межрелигиозного диалога уделялось мало внимания. Сегодня, в том числе для православных теологов, представляется весьма актуальным развитие исследований по широкому спектру проблем, связанных с межрелигиозным диалогом, которые автор попытался наметить и систематизировать в рамках данной статьи.
Статья поступила в редакцию 28 мая 2019 году.