Денис Васильевич
09.10.2022, 06:05
Ещё зимой 1844 года, когда пасторский дом осаждали страждущие мётлингенцы, стали происходить необычные явления: одновременно с обретением мира души многих истинно покаявшихся стали покидать и телесные недуги. Пример тому мужчина, страдавший ревматизмом бедра. Регулярно раз в месяц, а то и чаще, он испытывал нестерпимые боли, повергавшие его на землю. Когда Блюмгард, прощая ему грехи, возложил на него руки, мужчине показалось, будто нечто, скользнув по бедру, вышло из его тела, и он почувствовал себя здоровым. Первое время он об этом никому не рассказывал, опасаясь, что болезнь вновь вернется к нему. Но ревматизм оставил его навсегда. Нечто похожее происходило и с другими.
"Однажды утром, рассказывает он, - ко мне прибежала мать, по нечаянности опрокинувшая на своего трехлетнего малыша миску с кипящим супом. Я тот-же час поспешил за ней. Еще не одетый малыш беспрерывно кричал, все тело его было обварено кипятком. Постепенно комната наполнилась людьми. Ободрив собравшихся, велел всем мысленно помолиться, сам же, взяв ребенка на руки, тоже погрузился в молитву. Наступила тишина. Ребенок, весь в ожогах начал успокаиваться, боль отступила. Через несколько дней он был совершенно здоров". У другого ребенка серьезно заболел глаз, и врач настаивал на срочной операции. Напуганные родители отправились в Каль к досточтимому пастору д-ру Барту за советом, как им быть: соглашаться на операцию или лучше обратиться за помощью к Блюмгарду. Д-р Барт ответил им: "Если верите, что ваш малыш поправится, то, конечно идите к Блюмгарду. Если нет, соглашайтесь на операцию". Вера у родителей была и они выбрали Блюмгарда. Ребенок стал быстро поправляться и через три дня был уже совершенно здоров.
В один из воскресных дней в Мётлингене появился молодой крестьянин, принесший на себе младшего брата, скрюченного горбуна. В следующее воскресение тот пришел уже сам, хотя и в сопровождении старшего брата, а спустя некоторое время он и вовсе распрямился. "Мне казалось, будто на спине у меня тяжелая ноша, которой теперь нет", - рассказывал он.
У крестьянина, жившего рядом с пастором, поселилась приезжая дама, много лет страдавшая сухоткой спинного мозга. Лечение на разных курортах ничего не дало, и полтора года назад её парализовало. По воскресным дням женщину приносили к церкви, и она слушала проповеди. Так продолжалось несколько недель. Видел я её и на воскресной проповеди 26 августа 1846 года, когда Блюмгард, взяв за основу историю о мытаре Закхее, говорил о двух этапах пути к спасению. На следующий день, после завтрака, женщина позвала к себе пастора и излила ему свою душу. Часов в пять вечера, когда гости Блюмгарда собирались на прогулку, вдруг вбегает служанка и, не скрывая слез радости, говорит: "Господин пастор, вы не поверите, она ходит!" Все во главе с пастором поспешили к дому, где жила прежде больная, и та, поднявшись вместе с ними по лестнице, ввела их в свою комнату, где, опустившись на колени, возблагодарила пастора.
Но наиболее примечательны случаи исцеления душевнобольных. Вот некоторые из них.
Одна состоятельная дама впала в депрессию, вызванной внезапной кончиной её мужа, отчего уже не раз пыталась покончить с собой. Приехав в Мётлинген вместе с матерью, она поначалу поселилась в гостинице одна, но после очередной попытки самоубийства хозяин попросил её съехать. Сжалившись над несчастной, Блюмгард предложил ей остановиться у себя. Служанке велел не спускать с неё глаз, ни днем, ни ночью. Особым благочестием больная не отличалась, в домашних молебнах не участвовала и к пастору (как большинство душевнобольных) испытывала неприязнь. Рядом находилась комната в которой проживали молодые люди, приглашенные Блюмгардом по разным причинам в свой дом. Были среди них и душевнобольные. Как-то утром Ганс Георг, проходя мимо комнаты той вдовы, услышал за дверью подозрительный шум. Он позвал горничную., а поскольку та не откликалась, пошел её искать и нашел внизу, где она набирала воду для умывания. "Марш наверх, там что-то неладно". Она быстро поднялась на второй этаж, но, найдя дверь комнаты запертой, выбежала на улицу и увидела в открытое окно вдову висящей на потолочной перекладине. Ганс Георг взломал топором дверь, снял уже бездыханное тело, развязал с подоспевшим Блюмгардом шарф, на котором та повесилась, и положил её на кровать. По совету одного из юношей, сына врача, кое-что мыслящего в медицине, ей срочно сделали массаж, но безуспешно. "Она мертва, - заключил Блюмгард. - Однако мы не можем с этим смириться". Блюмгард, его жена, Готтлибин, Ганс Георг, опустившись на колени, принялись молиться. Затем он велел Гансу Георгу раскрыть ей рот и вдыхать в него воздух. Через некоторое время женщина, казавшаяся неживой, вдруг стала кричать. Блюмгард, еще только узнав о случившемся, сразу послал за окружным врачом. Осмотрев лежащую без сознания больную и взглянув на её изуродованную шею, он заявил, что крик этот - следствие повреждений шеи, а вовсе не признак возвращения её к жизни, после чего уехал. Больная затихла. , жизнь, казалось, покинула её. Но Ганс Георг по прежнему оставался при ней. Во время вечерней молитвы женщина, словно прислушиваясь к песнопениям, внезапно очнулась, её лицо выражало блаженство. "А пастор наш милейший человек", - сказала она, и обратившись к Гансу Георгу , спросила: "И ты здесь, Фриц?" (так звали её покойного мужа). "Да", - смутившись ответил тот, стараясь не волновать больную. "Как прекрасно, что мы снова вместе. Я тоже умерла и очутилась в аду, но пастор, добрейший человек, вызволил меня оттуда. Как я не хочу вновь оказаться там". В десять часов пришел Моисей и привел с собой помощника., который должен был сменить Ганса Георга. Однако их приход страшно взволновал больную. "Прочь! Они пришли увести меня, но я не хочу возвращаться в ад. Фриц, ты ведь останешься здесь со мной?" И тем пришлось уйти. Женщина ещё долго не могла успокоиться. И тогда Ганс Георг решился на маленькую хитрость. "Дорогая, - сказал он, - тебе не кажется, будет лучше, если ты спокойно полежишь одна, а я пойду немного посплю". "Конечно, иди, Фриц, спасибо тебе", - ответила женщина и вскоре заснула крепким сном. Проснувшись рано утром, она с удивлением воскликнула: "Господин Ганс Георг, это вы?" - "Я". - "Странно, а ведь прежде я приняла вас за своего мужа". Ганс Георг принялся мягко укорять её: "Вспомните, что вы наделали? Разве так можно?" "Ах, виной всему моя скаредность. Когда был жив мой муж, мы каждый год откладывали по тысяче гульденов. Теперь у меня такой возможности нет, и я сильно переживала. Каждую ночь, кто-то настойчиво твердил мне: "Смотри, какой подходящий шарф, повесься на нём". Я ждала, когда горничная, хоть ненадолго, выйдет из комнаты. Но больше такого не повторится. Самоубийцу ждет ад, и я там уже побывала. Господин пастор такой славный!" Вскоре женщина совсем поправилась и спустя несколько месяцев вновь вышла замуж. Мётлинген же она не забыла и нередко посещала нашу церковь.
"Однажды утром, рассказывает он, - ко мне прибежала мать, по нечаянности опрокинувшая на своего трехлетнего малыша миску с кипящим супом. Я тот-же час поспешил за ней. Еще не одетый малыш беспрерывно кричал, все тело его было обварено кипятком. Постепенно комната наполнилась людьми. Ободрив собравшихся, велел всем мысленно помолиться, сам же, взяв ребенка на руки, тоже погрузился в молитву. Наступила тишина. Ребенок, весь в ожогах начал успокаиваться, боль отступила. Через несколько дней он был совершенно здоров". У другого ребенка серьезно заболел глаз, и врач настаивал на срочной операции. Напуганные родители отправились в Каль к досточтимому пастору д-ру Барту за советом, как им быть: соглашаться на операцию или лучше обратиться за помощью к Блюмгарду. Д-р Барт ответил им: "Если верите, что ваш малыш поправится, то, конечно идите к Блюмгарду. Если нет, соглашайтесь на операцию". Вера у родителей была и они выбрали Блюмгарда. Ребенок стал быстро поправляться и через три дня был уже совершенно здоров.
В один из воскресных дней в Мётлингене появился молодой крестьянин, принесший на себе младшего брата, скрюченного горбуна. В следующее воскресение тот пришел уже сам, хотя и в сопровождении старшего брата, а спустя некоторое время он и вовсе распрямился. "Мне казалось, будто на спине у меня тяжелая ноша, которой теперь нет", - рассказывал он.
У крестьянина, жившего рядом с пастором, поселилась приезжая дама, много лет страдавшая сухоткой спинного мозга. Лечение на разных курортах ничего не дало, и полтора года назад её парализовало. По воскресным дням женщину приносили к церкви, и она слушала проповеди. Так продолжалось несколько недель. Видел я её и на воскресной проповеди 26 августа 1846 года, когда Блюмгард, взяв за основу историю о мытаре Закхее, говорил о двух этапах пути к спасению. На следующий день, после завтрака, женщина позвала к себе пастора и излила ему свою душу. Часов в пять вечера, когда гости Блюмгарда собирались на прогулку, вдруг вбегает служанка и, не скрывая слез радости, говорит: "Господин пастор, вы не поверите, она ходит!" Все во главе с пастором поспешили к дому, где жила прежде больная, и та, поднявшись вместе с ними по лестнице, ввела их в свою комнату, где, опустившись на колени, возблагодарила пастора.
Но наиболее примечательны случаи исцеления душевнобольных. Вот некоторые из них.
Одна состоятельная дама впала в депрессию, вызванной внезапной кончиной её мужа, отчего уже не раз пыталась покончить с собой. Приехав в Мётлинген вместе с матерью, она поначалу поселилась в гостинице одна, но после очередной попытки самоубийства хозяин попросил её съехать. Сжалившись над несчастной, Блюмгард предложил ей остановиться у себя. Служанке велел не спускать с неё глаз, ни днем, ни ночью. Особым благочестием больная не отличалась, в домашних молебнах не участвовала и к пастору (как большинство душевнобольных) испытывала неприязнь. Рядом находилась комната в которой проживали молодые люди, приглашенные Блюмгардом по разным причинам в свой дом. Были среди них и душевнобольные. Как-то утром Ганс Георг, проходя мимо комнаты той вдовы, услышал за дверью подозрительный шум. Он позвал горничную., а поскольку та не откликалась, пошел её искать и нашел внизу, где она набирала воду для умывания. "Марш наверх, там что-то неладно". Она быстро поднялась на второй этаж, но, найдя дверь комнаты запертой, выбежала на улицу и увидела в открытое окно вдову висящей на потолочной перекладине. Ганс Георг взломал топором дверь, снял уже бездыханное тело, развязал с подоспевшим Блюмгардом шарф, на котором та повесилась, и положил её на кровать. По совету одного из юношей, сына врача, кое-что мыслящего в медицине, ей срочно сделали массаж, но безуспешно. "Она мертва, - заключил Блюмгард. - Однако мы не можем с этим смириться". Блюмгард, его жена, Готтлибин, Ганс Георг, опустившись на колени, принялись молиться. Затем он велел Гансу Георгу раскрыть ей рот и вдыхать в него воздух. Через некоторое время женщина, казавшаяся неживой, вдруг стала кричать. Блюмгард, еще только узнав о случившемся, сразу послал за окружным врачом. Осмотрев лежащую без сознания больную и взглянув на её изуродованную шею, он заявил, что крик этот - следствие повреждений шеи, а вовсе не признак возвращения её к жизни, после чего уехал. Больная затихла. , жизнь, казалось, покинула её. Но Ганс Георг по прежнему оставался при ней. Во время вечерней молитвы женщина, словно прислушиваясь к песнопениям, внезапно очнулась, её лицо выражало блаженство. "А пастор наш милейший человек", - сказала она, и обратившись к Гансу Георгу , спросила: "И ты здесь, Фриц?" (так звали её покойного мужа). "Да", - смутившись ответил тот, стараясь не волновать больную. "Как прекрасно, что мы снова вместе. Я тоже умерла и очутилась в аду, но пастор, добрейший человек, вызволил меня оттуда. Как я не хочу вновь оказаться там". В десять часов пришел Моисей и привел с собой помощника., который должен был сменить Ганса Георга. Однако их приход страшно взволновал больную. "Прочь! Они пришли увести меня, но я не хочу возвращаться в ад. Фриц, ты ведь останешься здесь со мной?" И тем пришлось уйти. Женщина ещё долго не могла успокоиться. И тогда Ганс Георг решился на маленькую хитрость. "Дорогая, - сказал он, - тебе не кажется, будет лучше, если ты спокойно полежишь одна, а я пойду немного посплю". "Конечно, иди, Фриц, спасибо тебе", - ответила женщина и вскоре заснула крепким сном. Проснувшись рано утром, она с удивлением воскликнула: "Господин Ганс Георг, это вы?" - "Я". - "Странно, а ведь прежде я приняла вас за своего мужа". Ганс Георг принялся мягко укорять её: "Вспомните, что вы наделали? Разве так можно?" "Ах, виной всему моя скаредность. Когда был жив мой муж, мы каждый год откладывали по тысяче гульденов. Теперь у меня такой возможности нет, и я сильно переживала. Каждую ночь, кто-то настойчиво твердил мне: "Смотри, какой подходящий шарф, повесься на нём". Я ждала, когда горничная, хоть ненадолго, выйдет из комнаты. Но больше такого не повторится. Самоубийцу ждет ад, и я там уже побывала. Господин пастор такой славный!" Вскоре женщина совсем поправилась и спустя несколько месяцев вновь вышла замуж. Мётлинген же она не забыла и нередко посещала нашу церковь.