Artur Sharakhimov
22.05.2022, 20:02
Многие пророки представляли заветные отношения Бога со Своим народом в виде брачного завета. Очевидно, в ветхозаветные времена брак рассматривался как форма завета (בְּרִית). Пророк Малахия, в отрывке 2:14, ясно указывает на это, когда буквально говорит о «законной жене» (בְּרִית) (ср. Иез. 16:8). При установлении брачного союза муж и жена публично дают клятвы (обещания под присягой) быть верными друг другу. По этой причине пророки используют данный образ, чтобы показать духовное прелюбодеяние Израиля, когда он служит другим богам (ср. Осия 1–3). Этот образ также часто используется в описании разделенного царства. Иегова назван мужем двух сестер, Израиля и Иудеи, которые совершили прелюбодеяние. В результате этого в силу вступают законы о разводе, которые пророк описывает, ссылаясь на пленение в начале Израиля, а затем Иудеи (ср. Иер. 2:2, 20; 3:1 и след.; Иез. 16; 23; Ис. 50:1). Когда пленные иудеи призываются вернуться в обетованную землю, это изображается как восстановление брачных отношений (ср. Ис. 54:5–8; 62:4–5).
Хотя очевидно, что этот образ используется касательно взаимоотношений Бога со Своим народом и, следовательно, относительно определенных заветных взаимоотношений, которые обсуждались выше, связь между образом брака и заветом, заключенным с Авраамом и утвержденным при Моисее, никогда конкретно не была установлена. Важно принимать это во внимание при рассмотрении того, что Новый Завет говорит о «договоре» или «завещании». Несмотря на то что в Новом Завете ясно используется образ брачных отношений для описания взаимоотношений между Иисусом Христом и Его Церковью (см. Еф. 5:22–32 и Откр. 21, где фоном служит отрывок Ис. 54 ), он конкретно не связывает этот образ с концепцией «договора» или «завещания»[3]. Фактически на манеру, в которой концепция договора/завещания представлена в Новом Завете, сильно повлиял перевод, известный как Септуагинта.
Хотя очевидно, что этот образ используется касательно взаимоотношений Бога со Своим народом и, следовательно, относительно определенных заветных взаимоотношений, которые обсуждались выше, связь между образом брака и заветом, заключенным с Авраамом и утвержденным при Моисее, никогда конкретно не была установлена. Важно принимать это во внимание при рассмотрении того, что Новый Завет говорит о «договоре» или «завещании». Несмотря на то что в Новом Завете ясно используется образ брачных отношений для описания взаимоотношений между Иисусом Христом и Его Церковью (см. Еф. 5:22–32 и Откр. 21, где фоном служит отрывок Ис. 54 ), он конкретно не связывает этот образ с концепцией «договора» или «завещания»[3]. Фактически на манеру, в которой концепция договора/завещания представлена в Новом Завете, сильно повлиял перевод, известный как Септуагинта.