Artur Sharakhimov
26.06.2022, 11:31
В общем, Ульрих Цвингли соглашался с Мартином Лютером в фундаментальном учении об оправдании верой, а также в учении о предопределении и связанным с ним странным определением веры. В других аспектах он продвинулся дальше Лютера, в частности в том, что отверг некоторые традиционные практики.
Цвингли придерживался убеждения, что необходимо отвергнуть всякую традицию, о которой нет ясного учения в Писании. В то время как Лютер старался сохранить все, что Писание не подвергает явному осуждению, Цвингли хотел избавиться от всякой традиции, для которой нет однозначного повеления в Писании, даже если ее практиковали сотни лет. Мы видим отражение этих противоположных принципов в разных подходах к литургии.
Таинства являются еще одним примером резкого отличия. Лютер продолжал рассматривать крещение и Вечерю Господню в католической манере, но учение Цвингли было радикально иным, поскольку он утверждал исключительную символичность этих церемоний. Однако в вопросе водного крещения он слишком далеко зашел в одном аспекте и продвинулся недостаточно далеко в другом.
Он перестал считать крещение важным для прощения грехов и сохранил небиблейские традиции крещения младенцев, окропления и тринитарной формулы. Тем не менее, по сравнению с Лютером его богословие имело более радикальный характер, и он с большей готовностью избавлялся от небиблейских традиций.
Однако отчасти в его учении мы можем видеть возвращение на более раннюю стадию развития, по крайней мере, с лютеранской точки зрения: Цвингли приуменьшил резкое различие между законом и Благой Вестью, которое пропагандировал Лютер. Цвингли старался показать, что Благая Весть является кульминацией закона, но лютеране в этом усматривали опасный уклон, который может увести людей обратно к зависимости от дел. Но с реформаторской точки зрения, эта корректива заставляла людей уделять большее внимание святости жизни.
Сравнение убеждений Лютера и Цвингли еще раз подтверждает сделанный нами ранее вывод относительно Лютера: за исключением учения об оправдании верой Лютер был фундаментальным консерватором. А в учении об оправдании он был самым радикальным из всех ведущих реформаторов, поскольку пропагандировал уверенность в спасении, даже если в жизни человека постоянно присутствует грех.
Цвингли придерживался убеждения, что необходимо отвергнуть всякую традицию, о которой нет ясного учения в Писании. В то время как Лютер старался сохранить все, что Писание не подвергает явному осуждению, Цвингли хотел избавиться от всякой традиции, для которой нет однозначного повеления в Писании, даже если ее практиковали сотни лет. Мы видим отражение этих противоположных принципов в разных подходах к литургии.
Таинства являются еще одним примером резкого отличия. Лютер продолжал рассматривать крещение и Вечерю Господню в католической манере, но учение Цвингли было радикально иным, поскольку он утверждал исключительную символичность этих церемоний. Однако в вопросе водного крещения он слишком далеко зашел в одном аспекте и продвинулся недостаточно далеко в другом.
Он перестал считать крещение важным для прощения грехов и сохранил небиблейские традиции крещения младенцев, окропления и тринитарной формулы. Тем не менее, по сравнению с Лютером его богословие имело более радикальный характер, и он с большей готовностью избавлялся от небиблейских традиций.
Однако отчасти в его учении мы можем видеть возвращение на более раннюю стадию развития, по крайней мере, с лютеранской точки зрения: Цвингли приуменьшил резкое различие между законом и Благой Вестью, которое пропагандировал Лютер. Цвингли старался показать, что Благая Весть является кульминацией закона, но лютеране в этом усматривали опасный уклон, который может увести людей обратно к зависимости от дел. Но с реформаторской точки зрения, эта корректива заставляла людей уделять большее внимание святости жизни.
Сравнение убеждений Лютера и Цвингли еще раз подтверждает сделанный нами ранее вывод относительно Лютера: за исключением учения об оправдании верой Лютер был фундаментальным консерватором. А в учении об оправдании он был самым радикальным из всех ведущих реформаторов, поскольку пропагандировал уверенность в спасении, даже если в жизни человека постоянно присутствует грех.