Недавно беседовал с одним критиком христианства, который заявил, что Евангелия неоднократно унижают женщин. Например, многие видят это в эпизоде, когда к ИисусУ на свадьбе в Кане подошла Мария и намекнула на то, что было бы хорошо помочь жениху и невесте пополнить запасы вина. Иисус не был обязан это делать.

Но Мария, очевидно, догадывалась, что ее сын уже способен совершать великие дела. Иисус сказал: "Что мне и тебе, жено? Мой час еще не пришел". Разве это не оскорбительно? Разве Иисус не сказал матери, чтобы она не вмешивалась не в свое дело? Критики совершают очень распространенную ошибку. Они осуждают Христа, исходя из своего лингвистического и культурного контекст. Это все равно, как если бы иностранец, услышавший, как русский собаку съел на каком-то деле, решил, что тот любит собачатину.

Выражение «что мне и тебе» в то время было общеупотребительным оборотом в разговорной речи. Он имел разные смысловые оттенки, прочтение которых главным образом зависело от тона говорящего. Если эти слова звучали раздражённо и резко, то они обозначали упрёк, неодобрение. А мягкий тон читался как просьба не беспокоиться.

Иисус просто сказал Марии, чтобы она оставила всё на Его усмотрение, что Он найдет способ разрешить положение. Уильям Баркли, шотландский библеист, пишет, что «жено» в переводе на современные языки звучит как госпожа или мадам. То есть это учтивое обращение. Так же цезарь Август обращался к Клеопатре.