Отношение Реформатской Церкви к почитанию Богородицы
Филипп Шафф
Отношение Реформатской Церкви к почитанию Богородицы
Из книги «История христианской Церкви», том II, глава VIII
§ 81. Возвеличивание Девы Марии
Среди разнообразных церковных праздников нашли свое место и праздники второстепенные, главными из которых являются праздники в честь Пресвятой Девы Марии, почитаемой «Царицей всех святых».
Первоначально почитание Девы Марии было лишь отражением поклонения Христу, а праздники в ее честь предназначались для усиления прославления Христа. Поклонение Деве Марии возникло в связи с ее внутренней связью со святой тайной Воплощения Божьего Сына, хотя, несомненно, наряду с этим религиозно-теологическим интересом были и другие причины. Будучи Матерью Спасителя мира, Дева Мария, безусловно, всегда занимает особое место, и среди всех женщин, и в истории искупления. Даже на небесах она должна находиться особо близко к Нему, — Тому, Кого на земле она носила девять месяцев под сердцем, и Кого она с истинной материнской любовью проводила до креста. Вполне естественно и, более того, закономерно, что в глубоком благочестивом понимании Дева Мария ассоциируется с благороднейшими чертами женского и материнского характера, почитаясь как высочайший образец женской чистоты, любви и благочестия, от которого исходит нежное благословение всем поколениям людей; ее имя и память о ней всегда будут неразрывно связаны с самыми святыми тайнами веры. Именно поэтому ее имя запечатлено простыми и чистыми словами в Апостольском Символе веры: «Зачатого от Духа Святого, рожденного от Девы Марии».
Но ни Западная, ни Восточная Церковь на этом не остановилась. Во второй половине четвертого века Кафолическая Церковь преступила здравые библейские границы и превратила «Матерь Господа» в Богоматерь, «смиренную рабу Господню» в Царицу небес, «блаженно уверовавшую» в дарительницу милостей, а «благословенную между женами» в заступницу всех женщин. Более того, можно даже сказать, что из искупленной дочери падшего Адама, для которой в Священном Писании не делается никакого исключения из общей греховности, она превратилась в безгрешную и святую Соискупительницу. Вначале она была освобождена только от фактического греха, а затем даже от первородного, хотя учение о непорочном зачатии Девы Марии оспаривалось в течение длительного времени, и было принято Римско-католической церковью в качестве догмата веры лишь в 1854 году. Таким образом, почитание Девы Марии постепенно превратилось в поклонение. В Средние века это так глубоко укоренилось в религиозной жизни народа, что, несмотря на все схоластические различия между latria, dulia и hyperdulia, поклонение Деве Марии де-факто превалировало над поклонением Христу. Вот почему в бесчисленных Мадоннах католического искусства человеческая Мать — главная фигура, а божественное Дитя — второстепенное дополнение. У папистов молитва «Отче наш» (Pater Noster) редко произносится без молитвы «Аве Мария». К сострадательной и отзывчивой Матери гораздо чаще обращаются с просьбами о заступничестве, чем к вечному Сыну Божьему, полагая, что такой косвенный способ более надежен для получения желаемого дара. До сегодняшнего дня поклонение Деве Марии является одной из главных причин расхождения между греко-римским католицизмом и евангелическим протестантизмом. Поклонение Деве Марии — это одно из наиболее ярких выражений главного заблуждения Римско-католической церкви, которое заключается как в чрезмерном возвеличивании человеческих факторов и человеческих средств искупления, так и в препятствовании непосредственному доступу верующих ко Христу, делая этот доступ ненужным, поскольку людям навязываются второстепенные посредники и ходатаи. Поэтому мы не можем не согласиться почти со всеми непредвзятыми историками в том, что поклонение Деве Марии — это отголосок древнего язычества. На ум сразу приходит поклонение Церере, Исиде и другим античным матерям языческих богов, а поклонение святым и ангелам напоминает поклонение греческим и римским героям. Политеизм (многобожие) был так прочно укоренен в народе, что он проник и в христианство. Народная религиозность сроднилась даже с поклонением богиням, и поэтому вполне естественно, что такое поклонение перешло, прежде всего, к Деве Марии, являющейся блаженной и благословенной Матерью богочеловеческого Искупителя.
Теперь давайте проследим основные моменты исторического развития католического учения о Деве Марии и культа поклонения ей.
Новый Завет не содержит никаких указаний относительно поклонения Деве Марии или праздников в ее честь. С одной стороны, Дева Мария совершенно справедливо названа Елисаветой, находившейся под влиянием Святого Духа, «матерью Господа» (но не Богоматерью, а эти два определения не полностью синонимичны, если синонимичны вообще). Как и ангел Гавриил, Елисавета приветствовала Марию словами: «Благословенна ты между женами». Более того, сама Мария в своей богодухновенной песне, которая с тех пор звучит в Церкви на протяжении многих столетий, пророчески изрекла: «Отныне будут ублажать меня все роды». На протяжении всей юности Иисуса она предстает нашему взору как благочестивая Дева, исполненная детской невинности, чистоты и смирения. Те немногие известные нам моменты ее более поздней жизни, особенно трогательная сцена у Креста, подтверждают это впечатление. Но с другой стороны, в той же мере неоспоримо и то, что нигде в Новом Завете для нее не делается никакого исключения из всеобщей греховности и из всеобщей потребности в искуплении, и нигде она не представлена как безупречно святая или как объект божественного поклонения. Наоборот, обладая истинным женским характером, она всегда скромно стоит сзади во всех эпизодах евангельского повествования. В Деяниях и в апостольских посланиях она упоминается лишь раз и то просто как «матерь Иисуса». Даже даты ее рождения и смерти нам не известны. Ее слава растворяется в святом смирении перед высочайшей славой ее Сына. В Евангелии есть простые указания о том, что Господь, пророчески имея в виду будущий апофеоз Его матери по плоти, с самого начала предостерегал против этого. На свадьбе в Кане Галилейской Он мягко и уважительно упрекнул ее за поспешное рвение, смешанное, вероятно, с материнским тщеславием. Позднее Он поставил ее в один ряд с другими женщинами, которые следовали за Ним, и подчинил физическое и кровное родство духовному родству в исполнении воли Божией. Конечно же, Иисус не осуждал благожелательное и невинное благословение Своей Матери, произнесённое неизвестной женщиной, но Он дополнил его благословением всех, кто слышит и соблюдает Слово Божие, и, таким образом, предупредил обожествление Девы Марии, ограничив приписываемые ей качества рамками умеренности.
Здравое и сдержанное изображение Девы Марии в канонических Евангелиях разительно контрастирует с ее изображением в апокрифических евангелиях третьего и четвертого столетий, в которых жизнь Девы Марии приукрашена фантастическими легендами и разного рода чудесами, что и заложило псевдоисторическую основу для небиблейского учения о Деве Марии и культа поклонения ей. Известно, что Кафолическая Церковь осудила эту апокрифическую литературу еще во времена написания декреталий Геласия, однако многие присутствовавшие в ней вымышленные элементы, как, например, имена родителей Девы Марии — Иохим (вместо Илии, как указано в Лк. 3:23) и Анна, рождение Девы Марии в пещере, ее обучение в храме и ее якобы «мнимый» брак с престарелым Иосифом, перешли в Римско-католическую традицию.Ортодоксальное католическое учение о Деве Марии и культ поклонения ей зародились уже во втором веке в аллегорической интерпретации истории грехопадения и в предположении антитетической (то есть прямо противоположной) связи между Евой и Девой Марией, согласно которому Мать Христа занимает такое же положение в истории искупления, как жена Адама в истории грехопадения и смерти. Эта идея, несущая в себе много ошибок, изобретательна и оригинальна, но она не соответствует Св. Писанию и является апокрифической подменой правдивого учения апостола Павла об антитетическом (прообразном) сравнении первого Адама со вторым Адамом. Она стремится подменить Христа Девой Марией. Св. Иустин Мученник, св. Ириней и Тертуллиан были первыми, кто представил Деву Марию как противоположность Еве, «матерью всех живущих» в высочайшем духовном смысле этого слова. Они учили, что благодаря своему послушанию Дева Мария стала «посредническим» источником (или средством) благ искупления человечества, в то время как Ева своим непослушанием стала источником греха и смерти. Один из Отцов Церкви, Ириней, называет ее также «заступницей девственной Евы», что впоследствии стало пониматься как ходатайство. По этой причине, Ириней считается старейшим и ведущим авторитетом в области католического учения о Деве Марии, что справедливо лишь отчасти, ибо он был далек от понятия безгрешности Девы Марии и совершенно определенно заявил, что ответ Христа в Ин. 2:4 является укором за ее торопливую поспешность. Тертуллиан, Ориген, Василий Великий и даже Иоанн Златоуст считали, что в одном-двух случаях (Ин. 2:3, Мф. 13:47) Дева Мария проявила материнское тщеславие, а также сомнение и беспокойство, что явилось тем оружием, которое под Крестом пронзило ее душу (Лк. 2:35 — «И тебе самой оружие пройдет душу»). Помимо этой антитезы образов Девы Марии и Евы, свой вклад в развитие учения о Деве Марии в виде высокой оценки девственности, без которой в его понимании невозможно понятие истинной святости внес также расцвет монашества. В связи с этим девственность Девы Марии, которая не подлежит никакому сомнению в ее жизни до рождения Христа, была приписана всей ее жизни, а ее брак с престарелым Иосифом рассматривался лишь как номинальный брак в целях простого покровительства. Место из Евангелия от Матфея (Мф. 1:25), которое согласно своему очевидному буквальному значению свидетельствуют о противоположном, либо игнорировалось, либо объяснялось как-то иначе. Братья Иисуса, которые в евангельском повествовании появляются раз четырнадцать-пятнадцать, и всегда в тесной связи с Его Матерью, рассматривались не как сыновья Марии, рожденные после Иисуса, а как сыновья Иосифа от первого брака (точка зрения Епифания), либо как двоюродные братья Иисуса, поскольку слово «брат» в древнееврейском языке имело более широкое значение (точка зрения Иеронима). Считалось, что рождение обычных детей из того же чрева, из которого появился Спаситель мира, несовместимо с достоинством Девы Марии и с достоинством Христа. Эту точку зрения разделяют и многие благочестивые протестанты. С тех пор выражение «вечная дева» (perpetua virgo) стало особым неотъемлемым атрибутом Девы Марии. С пятого века это выражение понималось не только в моральном, но и в физическом смысле, означая, что Дева Мария зачала и родила Господа clauso utero. Разумеется, при этом надо было предполагать чудо, подобно чуду в том библейском эпизоде, когда воскресший Иисус прошел сквозь закрытые двери. Следовательно, в католическом понимании Дева Мария в этом отношении, как и других отношениях, стоит особняком в истории человечества, т.е. она была замужней девственницей; женой, к которой никогда не прикасался муж.
