ПАРИЖСКИЙ ИЗЛОМ. Реформация во Франции

Торжественная речь нового ректора Сорбонны Николаса Копа, прочитанная при вступлении в должность 1 ноября 1533 года в церкви Матуринов, содержала провозглашение необходимости реформ Церкви на основе Писания и резкие нападки на католичество, чьи богословы «ничему не учат о вере, ничему о любви Бога, ничему о прощении грехов, ничему о благодати и оправдании верой». По слову Дмитрия Мережковского, это был подлинный «боевой клич», «вызов, брошенный людьми новой веры в лицо всей Франции, всего христианского человечества». Автором этого памфлета оказался друг ректора, 24-летний интеллектуал, имя которого узнает весь мир: Жан Кальвин.
Речь спровоцировала в Париже грандиозный скандал. Два слышавших ее монаха донесли на Копа лейтенанту Морену, известия об изуверской жестокости и пыточных камерах которого приводили в ужас весь город. Коп был вызван на суд в Парламент, но его успели предупредить о том, что ему не избежать костра. Скрывшись среди толпы студентов, ученый смог попасть на квартиру друзей, а затем – покинуть страну и бежать в Базель. Тогда сыщики попытались схватить Кальвина, находившегося в школе Фортэ. Но при помощи коллег будущий реформатор также смог бежать: спустившись из окна на скрученных жгутом простынях и переодевшись у живших на окраине братьев крестьянином, он благополучно покинул столицу... Следующие месяцы стали плодотворнейшими в его жизни: скрывшись в провинции под покровительством Маргариты Наваррской, он создает новый чин Евхаристии и начинает писать книгу, обессмертившую его имя: «Наставление в Христианской Вере».
Несмотря на угрозу жестоких репрессий, деятельность Реформации только начиналась.
В ночь на 18 октября 1534 года в Париже, Орлеане и Амбруазе, где тогда находился король, появились прибитые к стенам домов «воззвания» «против ужасных и невыносимых кощунств Римской обедни и злоупотреблений папского священства». Эти воззвания принадлежали ревностному протестанту Фере, который почти сразу же погиб. Одно из них нашли в спальне короля. И сразу же по всей Франции началось зверское преследование инакомыслящих, которые переполнили все тюрьмы Парижа и окрестностей. За голову каждого из них была назначена премия в 200 золотых монет.
В черный день 29 января 1535 года, когда был объявлен королевский указ о «защите католической веры и об искоренении всех свирепствующих во Франции ересей», началось «великое очищение Парижа» от протестантизма.
Ночью по всему городу от Лувра до Нотр-Дама в полной тишине прошло огромное факельное шествие, в котором приняли участие король и королева, три их сына, церковные власти, кардиналы, послы, члены правительства, профессора Сорбонны… Впереди несли образ св.Женевьевы, покровительницы Парижа. В соборе была совершена торжественная месса. А по городу запылали костры. Указ гласил, что всякий укрывающий еретика будет сожжен так же, как и сам виновный в ереси. Король открыто заявил: «Если бы и кто-нибудь из членов нашей семьи был заражен ересью, я истребил бы его беспощадно».
День закончился тем, что шестерых протестантов подвесили к огромной лебедке, которая то медленно опускала их в огонь, то извлекала из него, медленно поджаривая до смерти. В течение следующих месяцев многие сотни, если не тысячи верующих были брошены в тюрьмы, подвергнуты пыткам или также сожжены.
Неизвестно, был ли Кальвин на Гревской площади, где был сожжен его друг Этьен де ла Форж, благочестивый валлонский купец-суконщик, чья память, по слову Кальвина, «должна быть благословляема всеми верующими, как память святого мученика Христова». В доме этого человека, тайно за свой счет издававшего Новый Завет, три года с риском для жизни собирались протестанты со всей Европы (на одной из этих встреч едва не был схвачен и сам Кальвин). Простые люди, рабочие, покаявшиеся уголовники и проститутки. Приходили раненые, избитые в участках. Все знали, что прямо с молитвенного собрания можно попасть на костер или на плаху. Молились за казненных и замученных – и хотели так же пострадать сами. Читали, толковали Библию на родном французском языке, казалось, что эта книга написана не полторы тысячи лет назад, а только что. Проповедовали и пророчествовали. И при угрозе – молниеносно исчезали по тайным ходам и пустынным улицам, пряча драгоценные брошюры французского Евангелия…
Возможно, окажись Кальвин на месте казни де ла Форжа, его хрупкие нервы не выдержали бы этого ужасающего зрелища, которое, по свидетельству современников, не раз терзало его во сне. «А ты почему не с нами, брат?». В тот год казалось, что французская Реформация потерпела поражение. Но было ли это так? С каждым годом зола вновь и вновь разгоралась в пламя. И этого могучего напора не могли остановить ни Варфоломеевская ночь, ни усилия Ришелье. Ни – позже – тихая отрава «просветительского» безбожия и меч гитлеризма.
В настоящее время Реформатская Церковь Франции насчитывает 750 000 человек.

«Побеждающий облечется в белые одежды,
и не изглажу имени его из книги жизни»
(Откр.3.5)