Может ли Матфея 22:7 быть поздней вставкой либо дополнением от самого Матфея?
Данный стих является частью притчи о брачном пире. Очевидно, что царь в этой притче - Бог, сын (жених) - Иисус, изначально званные на пир - евреи, посланные - пророки, апостолы и святые; званые на распутьях - язычники, войска - римляне, город же ассоциируется с Иерусалимом. Если очень кратко и поверхностно резюмировать, о чем эта причта, не углубляясь, то она является предсказанием и касается неверия иудеев и, вследствие этого, призвания к вере язычников, а Матфея 22:7 ясно указывает на разрушение Иерусалима, что признано всеми толкователями и что в общем-то очевидно. Однако в этой истории есть небольшая проблема. В самой притче рабы, посланные искать на распутьях (т.е. язычников), были посланы царем уже после разрушения города (т.е. после разрушения Иерусалима), однако, как мы знаем, проповедь среди язычников началась еще задолго до разрушения Иерусалима. Учитывая историческую точность других фрагментов о последующем разрушении Иерусалима, а также с одной стороны малозначимость этого стиха в контексте всей притчи (все-таки посыл ее в другом) и значимость этого стиха в контексте раннехристианской истории, я подумал, что она может быть вставкой. Мне действительно кажется, выделяется, но, возможно, это я накрутил сам себе. Однако есть другая вещь, которая меня удивила. В толковании на Евангелие от Матфея от Н.Т.Райта, очень влиятельного богослова, указано, что этот фрагмент может быть поздней вставкой. То есть такие идеи в кругу ученых все же блуждают. Какие есть мысли по этому поводу?
