Приветствуем вас на Христианском сайте и межконфессиональном форуме Богословие!

Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную

Христианский сайт и Межконфессиональный форум по Богословию

Показано с 1 по 4 из 4

Тема: Из истории гонений Церкви в начале ХХ века

  1. #1
    редактор Аватар для Отшельник
    Регистрация
    31.03.2020
    Адрес
    далеко от мира сего
    Пол
    Мужчина
    Сообщений
    115
    Упоминаний
    0 сообщений

    Из истории гонений Церкви в начале ХХ века

    34.jpg Протоиерей Алексий Марченко. Красногвардейский штурм подворья Белогорского монастыря в Перми в феврале 1918 года
    Многочисленные работы светских и церковных ученых, посвященные истории Русской Церкви в период Октябрьской революции и Гражданской войны1, неизбежно затрагивают различные аспекты репрессивной политики большевиков в отношении духовенства и мирян. Однако целый ряд вопросов, связанных с этой чрезвычайно важной для Церкви темой, имеющей прямую связь с процессом прославления новомучеников, развитием современной агиографии и литургики, по-прежнему остается малоизученным. Статья опубликована в «Журнале Московской Патриархии» (№ 2, 2021, PDF-версия).

    По мнению историка С. В. Леонова, «ряд ключевых проблем не получил пока убедительного разрешения и носит дискуссионный характер. Среди них: непосредственные цели политики большевиков по отношению к Церкви в этот период и факторы антицерковного террора; соотношение террора "сверху" (со стороны официальных структур) и "снизу"; позиция преобладающей части городского и сельского населения; численность подвергшихся репрессиям священнослужителей, прихожан и т.д.»2.

    Против богоборцев — крестным ходом и набатным звоном

    Недостаток документального материала и тенденциозность его изучения привели к возникновению в массовом церковном сознании ложных стереотипов, в том числе о стихийном характере красного террора, мученически кротком поведении церковных иерархов и духовенства, безответности карательных акций советских властей со стороны Церкви. Во многом такие штампы стали возможны по причине недостаточного осмысления как с церковно-*исторической, так и с нравственно-канонической стороны форм церковного сопротивления гонениям. Преодоление указанных стереотипов на современном этапе становится исключительно важным и возможно на основе беспристрастного комплексного изучения всех имеющихся данных, собранных в каждой епархии Русской Православной Церкви.

    Анализируя антицерковные акции советской власти периода подготовки и проведения в жизнь декрета «Об отделении Церкви от государства и школы от Церкви» конца 1917 — начала 1918 года, историки не раз отмечали, что некоторые из них заканчивались столкновениями верующих с военизированными формированиями большевиков — отрядами Красной гвардии, которые обычно приводили к жертвам с церковной стороны. В этом неравном противостоянии Церковь обретала своих первых новомучеников. Хрестоматийным примером является попытка силового захвата жилых помещений Александро-Невской лавры в Петрограде 19 января 1918 года. Тогда лавру удалось отстоять, но в результате столкновения красногвардейцев с верующими был убит петроградский протоиерей священномученик Петр Скипетров. На попытку захвата лавры православные жители столицы ответили массовыми крестными ходами по улицам города3.

    Характерно, что именно крестные ходы в то время стали наиболее распространенной, безупречной с религиозно-нравственной точки зрения, формой выражения протеста и сопротивления церковного народа действиям богоборцев. Сопровождаемые колокольным звоном городских и сельских храмов, крестные ходы представляли собой вполне традиционные массовые мероприятия церковно-литургического характера. Однако в условиях разворачивавшихся гонений они приобретали иной смысл, становясь акцией солидарности верующих и *одновременно *методом психологического устрашения представителей советской власти. Крестные ходы состоялись в Москве, Нижнем Новгороде, Перми, Воронеже и других городах. Не везде удалось сохранить мирный характер церковных шествий. В Харькове, Нижнем Новгороде, Владимире, Саратове, Туле, Воронеже, Шацке, Вятке устроенные без разрешения местных властей крестные ходы привели к столкновениям и кровопролитию4. Всего, по данным официальных советских источников, с января по май 1918 года «в волнениях на религиозной почве» погибли 687 человек5.

    Необходимо признать, что не только Православная Церковь несла потери, и акции подавления властями народного протеста не всегда оставались безответными со стороны веру*ющих. В отдельных епархиях борьба духовенства и мирян с богоборческой властью приобретала очаговый вооруженный характер. Неожиданно для себя большевики получали адекватный отпор. В результате оборонительных действий, организованных духовенством с использованием набатного звона и применением оружия, в течение только одного года (вторая половина 1918 — первая половина 1919 г.) было убито 138 коммунистов6. Такие случаи были немногочисленны, но именно они часто становились причиной обвинений духовенства в нарушении нравственно-канонических границ, подстрекательстве народа к мятежу против советской власти и оправданием последующих советских карательных акций. Один из таких эпизодов вооруженного сопротивления верующих властям имел место в феврале 1918 года в Пермской епархии при реквизиции имущества подворья Белогорского Свято-Николаевского мужского миссионерского монастыря.

    Стойте насмерть!

    20 января / 2 февраля 1918 года Всероссийский центральный исполнительный комитет и Совет народных комиссаров приняли декрет «О свободе совести, церковных и религиозных обществах», более известный как декрет «Об отделении Церкви от государства и школы от Церкви». Новый закон был официально опубликован 23 января / 5 февраля 1918 года «Газетой рабочего и крестьянского правительства».

    Статья 12 документа гласила: «Никакие церковные и религиозные общества не имеют права владеть собственностью. Прав юридического лица они не имеют». Статья 13: «Все имущества существующих в России церковных и религиозных обществ объявляются народным достоянием»7. Таким образом, советская власть на законодательном уровне лишала Церковь права иметь какую-либо собственность и самостоятельно распоряжаться своим прежним имуществом.

    Новый закон вызвал крайне негативную реакцию со стороны Церкви. 25 января / 7 февраля 1918 года, через день после официальной публикации декрета, Поместный Собор Православной Российской Церкви издал краткое, но вполне категорическое Постановление «По поводу декрета СНК "Об отделении Церкви от государства"»: «1. Изданный Советом народных комиссаров декрет об отделении Церкви от государства представляет собою под видом закона о свободе совести злостное покушение на весь строй жизни Православной Церкви и акт открытого против нее гонения. 2. Всякое участие как в издании сего враждебного Церкви узаконения, так и в попытках провести его в жизнь несовместимо с принадлежностью к Православной Церкви и навлекает на виновных кары вплоть до отлучения от Церкви (в последование 73-му правилу святых апостол и 13-му правилу VII Вселенского Собора)»8.

    28 января / 10 февраля 1918 года декрет «Об отделении Церкви от государства и школы от Церкви» был опубликован в Перми в газете «Известия Пермского губисполкома»9.

    Епископом Пермским и Кунгурским Андроником (Никольским) было составлено «Послание к духовенству и прихожанам» в духе вышеприведенного постановления Поместного Собора. Архипастырь предупреждал о возможном нападении захватчиков церковного имущества и обязывал священников подготовить свою паству к такой опасности.

    В послании содержалась четкая инструкция к действию. Каждый священник и церковный староста должен был клятвенно призывать своих прихожан к защите церквей и монастырей и предупредить, что «в случае нападения захватчиков будет дан набатный звон колоколов, на который православные должны спешить».

    В случае совершения попытки захвата имущества священник должен был зачитать захватчикам «до времени сохраняемое письменное отлучение и проклятие», составленное *епископом Андроником. Заверенная копия анафемы должна была немедленно появиться на стенах храма для всеобщего ознакомления.

    Послание также предусматривало меры принуждения верующих к защите церковного достояния. Пастырям надлежало объявить прихожанам, что «в случае допущения ими насилия над церковью или обителью их церковь будет закрыта», а виновники будут отлучены от Святого Причастия. Послание заканчивалось призывом «Стойте даже до смерти!»10.

    Таким образом, епископ Андроник, требуя от священников и мирян встать на защиту церковного достояния, шел на крайние меры. Благословение преосвященного «стоять насмерть» под страхом церковных прещений и закрытия храмов священноначалием казалось многим слишком суровым. К тому же послание архиерея не объясняло, какими средствами могла быть организована такая оборона против во*оруженных захватчиков, действующих от имени власти.

    Разослав свое послание, преосвященный Андроник 26 января / 8 февраля отбыл из Перми в Москву для участия в заседаниях Всероссийского Поместного Собора11.

    Заметим, что ранее февраля 1918 года пермские большевики не предпринимали враждебных и насильственных действий против Православной Церкви, посягательств на церковное имущество не было. Власти не возбраняли духовенству и верующим Пермской епархии совершать крестные ходы12. Однако холодной зимой 1918 года все изменилось — советская власть в Пермской губернии столкнулась с сильнейшим продовольственным кризисом. Нехватка продуктов питания и наличных денег привела почти к полному параличу торговли, что угрожало населению голодом. В поисках выхода из сложившейся ситуации власти прибегли к повсеместной реквизиции продуктов питания и товаров первой необходимости у частных собственников — купцов, лавочников, зажиточных крестьян. Помимо этого, в городе Перми ощущалась острая нехватка жилых и хозяйственных помещений для размещения советских учреждений и их работников.

    В связи с этим появление декрета «Об отделении Церкви от государства и школы от Церкви» оказалось на руку властям. Поскольку в феврале 1918 года никаких пояснительных документов относительно реализации нового закона советским правительством еще не было издано, местные власти сочли своим правом отбирать недвижимое и движимое имущество храмов и монастырей, принадлежавшие им продовольственные запасы.

    Конфискацию жилых помещений, продуктов и другого имущества Комитет рабочих и солдатских депутатов города Перми решил начать с Пермского Успенского женского монастыря и пермского подворья Белогорского Свято-Николаевского мужского миссионерского монастыря, имевших, в отличие от приходских храмов, келейные корпуса, большое хозяйство, продукты и деньги.

  2. #2
    редактор Аватар для Отшельник
    Регистрация
    31.03.2020
    Адрес
    далеко от мира сего
    Пол
    Мужчина
    Сообщений
    115
    Упоминаний
    0 сообщений
    Продолжение статьи. В красногвардейской осаде

    Белогорское подворье — небольшой деревянный храм, сооруженный в 1903 году во имя святителя Иоанна Златоуста, с прилегающими к нему монастырскими постройками. Эта церковь всегда привлекала внимание жителей города. Верующим пермякам нравились длительные монастырские богослужения, отличавшиеся торжественностью и благолепием. Не только в праздники, но и в простые дни храм был переполнен молящимися. В народе искренне считали: «В Белогорском подворье и можно только получить истинную усладу и утешение во время молитвы»13.

    Монашествующая братия, проживавшая на подворье, была небольшой. Состав насельников периодически менялся и насчитывал от 15 до 60 человек. Кроме иеромонахов и иеродиаконов, здесь проживали несколько десятков монастырских послушников, выполнявших хозяйственные послушания, и певчих мужского братского хора. В Белогорском подворье располагались специальные курсы для любителей церковного пения, где проходили практику те, кто желал стать псаломщиками, диаконами и певчими. С 1918 по октябрь 1919 года настоятелем пермского подворья Белогорского монастыря был иеро*монах Григорий (в миру Григорий Михайлович Честиков). В 1916 году иеромонах Григорий вернулся в монастырь из действующей армии, где служил полковым священником в казачьих частях под Перемышлем14.

    Дополнительной мотивацией к нападению большевиков на Белогорское подворье стали подозрения властей в желании белогорских монахов свергнуть советскую власть в Перми руками возвращавшихся с фронта сибирских казачьих формирований. Очевидно, отец Григорий поддерживал почтовую связь с офицерами казачьих войск. Узнав о возвращении казаков с фронта в Сибирь, он сообщил об этом своим прихожанам. По городу была распространена отпечатанная листовка, в которой белогорские монахи призывали население Перми «оказать помощь фронтовикам и достойно встретить казаков — защитников Отечества». Этот документ попал в руки губернского исполкома и руководства Красной гвардии и вызвал сильное беспокойство советских властей15.

    Обследование помещений и составление описи монастырских кладовых большевики решили выполнить руками членов общественной организации «Союз увечных воинов и инвалидов», созданной в разгар Первой мировой войны. Это были демобилизованные из армии солдаты-калеки, которым было некуда деваться и нечего есть. До Октябрьского переворота их содержание ложилось на плечи местного самоуправления. Однако новые власти превратили несчастных инвалидов в послушное орудие исполнения своих преступных замыслов. Возможно, воины-инвалиды были привлечены к этой операции с тем расчетом, что патриотично настроенные белогорские монахи, всегда с особым сочувствием относившиеся к защитникам Отечества, подчинятся и не окажут серьезного сопротивления.

    7/20 февраля делегация Союза увечных воинов и инвалидов появилась в Белогорском подворье. На вопрос, имеются ли у них продукты, монахи ответили отрицательно. Предъявив документ, разрешающий осмотр помещений, инвалиды потребовали отворить двери кладовых подворья. В ходе осмотра были обнаружены спрятанные монахами «под видом мусора» большое количество крупы, сахар, мед и другие продукты.

    На следующий день, 8/21 февраля, четыре члена Союза увечных воинов и инвалидов в сопровождении вооруженных красногвардейцев вновь отправились на подворье, чтобы произвести опись найденных продуктов и имущества в помещениях. Однако монахи не позволили им сделать это. Один из монахов ударом увесистой палки серьезно ранил инвалида.

    Следуя инструкции епископа Андроника, иноки стали набатным звоном созывать веру*ющих на защиту подворья. Собралась толпа народа: лавочники, чиновники, студенты, множество женщин. Люди были настроены решительно, в толпе начали раздаваться речи, призывавшие к насилию по отношению к реквизиторам. Под непрекращающийся набат из ворот Иоанно-Златоустовского храма вышел крестный ход с хоругвями и иконами, ведомый подворскими иеромонахами. Со всех сторон люди присоединялись к церковному шествию и с пением шли по прилегающим к подворью улицам.

    Раздававшийся в городе набатный звон монастырского колокола встревожил штаб Красной гвардии. Основные силы красногвардейцев размещались в занятом ими здании Пермского духовного училища16. Сначала для наведения порядка к подворью было послано несколько мелких отрядов, состоявших из рабочих предприятий Перми и Мотовилихи. Приблизившиеся к идущей крестным ходом толпе малочисленные и плохо обученные красногвардейцы были подвергнуты нападению со стороны верующих, избиты и обезоружены. Вскоре им на выручку были вызваны более крупные отряды Красной гвардии. Один из них состоял из пермских железнодорожников под командованием В. Матвеева и М. Смирнова, другой — из мотовилихинских рабочих под командованием П. Малкова и Чернышева.

    Красногвардейцы прибыли к Белогорскому подворью и выстрелами в воздух стали разгонять крестный ход и собравшуюся толпу народа. Услышав стрельбу, люди в панике начали разбегаться. Преследуемые бегущими красногвардейцами, участники крестного хода скрылись за высоким монастырским забором. Красногвардейцы окружили подворье и вскоре ворвались в ворота. Чтобы прекратить набатный звон, они сделали несколько выстрелов по колокольне, после чего колокол замолчал.

    Неожиданно для красногвардейцев с верхних этажей смежных с храмом домов стали раздаваться выстрелы. Стреляли умело, точно в цель. Под командиром отряда П.И. Малковым была ранена лошадь, было ранено и убито несколько красногвардейцев.

    Несмотря на завязавшуюся перестрелку, наиболее решительные прихожане — защитники подворья не собирались отступать. Часть людей заперлась в храме, другие остались стоять на паперти церкви. По приказу командира другого отряда В. Матвеева красногвардейцы дали ружейно-пулеметный залп по сгрудившимся на паперти храма безоружным людям, преимущественно женщинам, преградившим вход в церковь. Начался штурм храма. За закрытыми дверями слышалось церковное пение, настоятель подворья иеромонах Григорий служил молебен.

  3. #3
    редактор Аватар для Отшельник
    Регистрация
    31.03.2020
    Адрес
    далеко от мира сего
    Пол
    Мужчина
    Сообщений
    115
    Упоминаний
    0 сообщений
    Расправа над насельниками

    Красногвардейцы засели под окнами, массивные деревянные двери церкви были взорваны заложенной под них гранатой. Стрельба с обеих сторон продолжилась и в храме. Вскоре сопротивление верующих было подавлено. Всего в этот день были убиты 12-15 человек, большинство из которых оказались бойцами Красной гвардии. Трупы погибших сложили на соседнем с храмом хозяйственном дворе. Подворье грабили две недели.

    По сведениям местных газет, в Белогорском подворье красногвардейцы арестовали несколько «духовных лиц, одетых в солдатские шинели». Вероятнее всего, это были монастырские послушники, в годы войны мобилизованные в армию и недавно вернувшиеся с фронта. Не имея документов и одежды, они временно проживали в Перми на подворье, ожидая возможности вернуться в Белогорский монастырь, находи*вшийся в Осинском уезде, в 120 верстах от города. Именно они, научившись на войне владеть огнестрельным оружием, могли открыть огонь по красногвардейцам, воспользовавшись захваченными у них же винтовками и пистолетами. Арестованные были немедленно доставлены в исполнительный комитет для дачи показаний.

    Среди них оказались рясофорный послушник Алексий Коротков и его родной брат иеродиакон Евфимий (Коротков), служивший на подворье. В ходе допроса выяснилось, что именно отец Евфимий бил в колокол, призывая верующих на защиту. Установив причастность братьев к во*оруженному сопротивлению, большевики вынесли им смертный приговор. 9/22 февраля 1918 года иеродиакон Евфимий и послушник Алексий были казнены. После истязаний они были расстреляны. По версии иеромонаха Дамаскина (Орловского), казнь состоялась на берегу реки Камы. Тела убиенных братьев были брошены на льду для устрашения17.

    Подавив вооруженное сопротивление, большевики ожидали реакции со стороны Пермской епархии. На следующий день, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию и принять меры по предупреждению дальнейшего произвола и кровопролития, в народном зале часовни святого Стефана Пермского собрались наиболее авторитетные представители городского духовенства. Узнав о собрании, красногвардейцы арестовали всех его участников. Однако, испугавшись новых народных возмущений, власти вскоре отпустили священников, взяв с них подписку — не выполнять распоряжение епископа Андроника, «не призывать в проповедях народ к сопротивлению и не организовывать крестных ходов»18.

    10/23 февраля газета «Пермские епархиальные ведомости» опубликовала короткую *статью, в которой правдиво сообщалось об истинных причинах произошедшего кровопролития: «В начале февраля в г. Перми произошли волнения, поводом к которым послужило занятие властями помещений, главным образом Белогорского подворья и отчасти женского монастыря. Дело доходило до кровавых столкновений. Были жертвы со стороны народа и со стороны Красной гвардии. Благодаря принятым мерам скоро все успокоилось, и теперь в городе порядок»19.

    В тот же день о событиях, произошедших на Белогорском подворье, сообщила жителям Перми и большевистская газета «Известия Пермского губисполкома». Искажая действительность, власти в ином ракурсе объясняли свои действия. Они обвиняли белогорских монахов и послушников в утаивании продуктов, вооруженном мятеже и аморальном, недостойном иноческого звания поведении: «...Вооруженное сопротивление, которое оказали "святые отцы" производству описи, поставило штаб в необходимость произвести в подворье обыск, при котором обнаружены в ризнице солдатские шинели, в кельях — патроны для браунинга. Кроме того, обнаружено 15 флаконов одеколона и ½ бутылки спирта. Пусть ответят верующие, защищавшие кладовые, к лицу ли смиренным инокам душиться одеколоном. Или же он предназначался для внутреннего употребления? Дела это не меняет. Можно только сказать одно: вся эта история показала, что делалось за стеной подворья под видом религии. Истинно верующие должны были бы быть довольны и понять, что не с религией борется советская власть, а с темными делами и делишками, которые совершаются под ее прикрытием»20.

    Епископу Андронику в Москву викарный епископ Соликамский Феофан (Ильменский) и духовенство послали подробное донесение о случившемся кровопролитии и начавшихся в Перми насилиях над православными21. 19 февраля / 4 марта 1918 года преосвященный Андроник написал и отправил в Пермь ответное письмо, в котором откликнулся на штурм Белогорского подворья: «Да упокоит Господь и простит вольные и невольные прегрешения всех православных иноков и мирских, убиенных в г. Перми за святую веру и Церковь на Белогорском подворье. Да благословит Господь усердие всех, кто тогда крепко стояли за церковные святыни, боясь одного Бога, а не устрашений вражеских. Да ободрятся и все православные христиане стоять и ревновать за Святую Церковь, чтобы не давать врагу нашего спасения расхитить наше святое достояние. Всех же восстающих на Святую Церковь и ругающих ее и ее служителей именем Божиим заклинаю не делать угодное отдающему нас всех на вражду и злобу диаволу, но опомниться и сознать, что ведь все мы православные христиане. Если же они этого не сделают и не раскаются, то таковых, как врагов Церкви, отлучаю от Святого Причастия и от надежды на вечное спасение. И если кто из них тайно или обманом священника причастится, то таковое причастие будет им вместе с Иудой Искариотским в вечное осуждение». Это обращение епархиального архиерея о гибели на Белогорском подворье иноков и мирян было разослано по храмам Перми и Мотовилихинского завода22.

    Вернувшись в апреле 1918 года в Пермь, епископ Андроник продолжал публично обличать советскую власть и был арестован органами Пермской губернской чрезвычайной комиссии. В своем «Объяснении на постановление Следственной комиссии Пермского революционного трибунала» от 7 июня 1918 года преосвященный Андроник полностью подтвердил свою непримиримую позицию в отношении защиты церковной собственности, оправдывал решительные действия монахов и прихожан при обороне Белогорского подворья, обвиняя в случившемся кровопролитии исключительно власти: «...если бы красноармейцы не приложили к делу оружия, то все мирно и кончилось бы, ибо было бы ясно, что верующий народ определенно и решительно высказывает свою власть народную, отстаивая церковное достояние... Если бы моим призывом к народу и везде воспользовались, то не было бы захватов и насилий, ибо верующий народ сам заявил бы ясно свой голос против реквизиции церквей, монастырей и их имуществ...»23

    Таким образом, в Перми начало проведения в жизнь декрета «Об отделении Церкви от государства и школы от Церкви» привело к кровопролитию на подворье Белогорского Свято-Николаевского мужского миссионерского монастыря 8/21 февраля 1918 года.

    Это был один из первых случаев кровавого насилия большевиков в отношении духовенства и верующих, а также оказания вооруженного сопротивления народа антицерковным акциям на Урале. Настрой верующих, их готовность к мученичеству и открытой борьбе за церковное достояние во многом зависели от личной позиции епархиального архиерея епископа Пермского и Кунгурского Андроника, призывавшего духовенство и народ защищать церковное имущество.

    Разгром Белогорского подворья лег позорным кровавым пятном на тех, кто отдал приказ стрелять в безоружных людей. Однако некоторые участники инцидента считали его ярким и героическим событием своей жизни. Командир одного из красногвардейских отрядов В.П. Матвеев впоследствии красочно рассказал о февральском разгроме Белогорского подворья в своей литературной повести для детей «Последний день Хлябинского совнаркома». В порыве художественного творчества он приписал себе главную роль в организации штурма и полностью возложил ответственность за случившееся кровопролитие на белогорских насельников. В рассказе В. Матвеев фигурирует под именем «Ребров»24. Советский журналист и писатель В.П. Матвеев был осужден и расстрелян в 1939 году.

    Получив на подворье неожиданный вооруженный отпор со стороны монахов и послушников, большевики стали воспринимать Белогорский Свято-Николаевский мужской миссионерский монастырь как «гнездо контр*революции». Свою ненависть к знаменитой уральской обители они выместили летом 1918 года, с особой жестокостью казнив ее настоятеля архимандрита Варлаама (Коноплева) и более 40 насельников монастыря. Непосредственное организационное участие в расправах над белогорскими иноками принимал бывший командир мотовилихинских красногвардейцев П.И. Малков, ставший членом коллегии Пермской губернской чрезвычайной комиссии, а затем ее председателем. Малков также руководил арестом архиепископа Пермского и Кунгурского Андроника и великого князя Михаила Александровича. Лично участвовал в убийстве последнего. Впоследствии находился на партийной работе, занимал крупные должности в Министерстве внешней торговли СССР. Умер в 1956 году.

  4. #4
    Ветеран форума Аватар для look
    Регистрация
    06.05.2022
    Адрес
    Страна или город
    Пол
    Мужчина
    Сообщений
    1,651
    Упоминаний
    6 сообщений
    а вот что происходило перед Революцией. http://www.blagovestnik.org/books/00286.htm
    кто и какую церковь гонит...вопрос. в что такое церковь Христа на самом деле - вопрос ещё сложнее.

    Расскажу, как умею...

    Дорогие друзья, вы хотите знать о подвигах на ниве Христовой? У меня они были. Расскажу о них в простоте сердца.
    С малолетства мое сердце тянулось к Богу. В Боге я находил главную отраду жизни. С детства я посещал православную церковь. Любил читать книги на славянском языке. Я думал, что Богу угодно, если человек много читает на славянском языке. Особенно любил я читать Псалтирь над умершими. Слушая меня, люди говорили: "Как хорошо он читает, прямо слезу прошибает". Этим я думал угодить Богу. Священник меня убеждал, что Христос пострадал за веру православную. То же самое утверждали многие старцы. Воспитанный в таком духе, я твердо стоял за православную веру. За нее я готов был страдать и умереть вместе со святыми, которые были замучены нечестивыми безбожниками.
    В календаре на каждый день перечислялись мученики и мученицы за православную веру. Сколько угодников в молодых годах пострадало за веру! И я думал, что если придется, я тоже без всякого страха отдам жизнь за веру православную.
    Слухи об Иване Григорьевиче
    Но вот слышу - в народе говорят о каком-то Иване Григорьевиче Рябошапке, который проживает в Киевской губернии, около Белой Церкви... Потом распространился другой слух, что он переехал в Херсонскую губернию и поселился в Любомировке Елисаветградского уезда. Что же говорил народ о Рябошапке? Что он проповедует Евангелие, но не так, как православные священники.
    Любомировка была в 70 верстах. Неподалеку от нас было селение Скалево, куда я ходил в церковь. Вдруг появился новый слух, что в трех верстах от нас, в деревне Бельведер, происходят тайные собрания. Потом стало слышно, что и в селении Скалево открылась такая церковь, где проповедуют так, как Рябошапка.
    Когда я узнал об этом, то был очень удивлен. Почему же они собираются тайно? Мне сказали, что полиция их преследует и разгоняет; что их называют штундистами, разбивают окна в их домах и выламывают двери.
    В то время я был уже женат. По-прежнему аккуратно посещал православный храм и не знал, что моя жена тайно от меня ходит на эти собрания. Она не говорила мне об этом, так как я в церкви помогал в службе.

    Евангелие на русском языке

    В одной версте от нас один мещанин купил водяную мельницу. Моя жена завела знакомство с его женой, которая вникала в Священное Писание. Когда она узнала, что моя жена ходит на тайные собрания, то стала пугать ее:
    - Узнает муж - плохо тебе будет.
    У меня был сильный голос в пении и чтении. Люди говорили: "Когда в церкви нет Дунаенки, то церковь будто немая". Это еще крепче привязало меня к православной церкви.
    Жена мельника дала моей супруге Евангелие на русском языке. Я стал его читать и над многими стихами проливал слезы. Впервые я по-настоящему понял слова Христа. В славянской Библии многие слова были непонятны для меня. Теперь же меня охватил страх: оказывается, я думал о спасении не так, как нужно. С этого момента у меня сразу отпала охота читать Евангелие на славянском языке. Хотелось читать только на русском. Но все же я не прекращал посещения православной церкви.

    Особенное бракосочетание

    Вскоре в православной церкви произошло венчание, о котором заговорили во многих селах. Жених был православный, а невеста - штундистка. По окончании венчания священник благословил их и дал поцеловать крест жениху и невесте. Жених поцеловал, а невеста оттолкнула распятие. Народ возмутился:
    - Глядите, что она сделала, - говорили они, - Бога оттолкнула!..
    В следующее воскресенье я снова пошел в церковь. На этот раз служение проводили священники, которые приехали из других мест. По окончании службы наш священник объявил:
    - После обеда будет беседа со штундистами в деревне Бельведер. Желающие могут присутствовать.
    Я пошел; три версты - это не так далеко.
    Зашли в один дом, который был приготовлен для беседы. Полиция привела на собрание всех местных "штундов", как их тогда называли.
    Перед собранием все вместе пропели: "Царю Небесный Утешителю душе Истинный, иже везде сый и вся исполняй, сокровие благих и жизни Подателю, приди и вселися в ны и очисти ны от всякие скверны".
    После этого должна была начаться беседа. Но деревенские люди были не очень смелы. На лицах была заметна робость.
    Смельчак
    Но вот явился Ромуальд Федорович Шиманский. Он не побоялся священников. Его вопросы для священников были очень трудны. Они не могли на них отвечать. Тогда полиция запретила говорить Шиманскому. Он же сказал:
    - Следовательно, я тут не нужен. Могу идти домой?
    - Можешь.
    И он ушел. Меня это удивило. Я думал о священниках: "Вы окончили духовные школы, семинарии, академии - и не можете ответить земледельцу. Так зачем же я буду слушать вас?" И я ушел.
    Идти мне нужно было мимо дома Шиманского. Он жил в саду помещика. Когда я подошел к ограде, залаяли псы. Шиманский вышел во двор. Он знал, что я присутствовал на беседе.
    - Ну, что, - спросил он, - беседа кончилась?
    - Нет, еще беседуют.
    - А почему же ты не остался до конца?
    - Потому что слушать их бесполезно. Священники грозят людям арестом.
    Шиманский заметил, что я был недоволен беседой и позвал меня в свой дом, чтобы рабочие помещика ничего не знали о нашем разговоре.
    На столе у него лежала польская Библия. Он был католиком. Мы поговорили с ним о некоторых духовных вопросах.
    - Ты должен иметь русскую Библию, - сказал он мне, когда я уходил домой. - Сейчас пойди в кузницу и скажи, что хочешь работать в мастерской. Пусть наши рабочие видят, что ты имеешь у нас какую-то работу. Это нужно для того, чтобы о тебе не думали, что ты ищешь другую веру.
    Я так и сделал: пришел к мастеру и спросил насчет работы. Дома я рассказал жене о встрече с Шиманским и о том, что он мне посоветовал купить Библию на русском языке.
    - Тут есть Библия у одной женщины. Может быть, она продаст ее тебе, - ответила жена.
    Я тайком зашел к этой женщине. Увидев меня, она испугалась, потому что знала о моей работе в православной церкви. Я сказал ей:
    - Я пришел к вам тайно, потому что хочу купить у вас Библию. Моя жена сказала, что у вас есть Библия.
    - А кто ваша жена?
    - Дунаенко.
    - О да, Библия есть.
    Она открыла сундук, с самого дна достала Библию и дала мне. Денег с меня не взяла, что меня удивило. Вижу - Библия целая, хорошая. Я очень обрадовался. Домой возвращался огородами, закоулками, все время оглядывался: если бы полиция узнала, что я несу Библию, меня бы арестовали и месяца три гоняли бы по этапам и не раз бы побили так, как могут бить полицейские. А этой женщине разбили бы окна и поломали бы двери, потому что тогда в нашей местности было такое повеление. Полиция за такими строго смотрела и расправлялась с ними, чтобы угодить православному духовенству. Высшее же начальство не принимало против этого никаких мер, потому что приказ бороться со штундой исходил из центра. За такие расправы полицейских даже хвалили:
    - Молодцы! Боритесь за веру православную, а всех штундистов надо пороть до крови, чтобы неповадно было изменять веру и других совращать с истинного пути.
    Однажды я приехал в Умань. Там был большой книжный магазин. Зашел, спрашиваю:
    - Есть Библия?
    - Нет, - отвечает приказчик. - Оставьте три рубля, мы выпишем из Москвы Библию и вам перешлем.
    Я оставил три рубля, приказчик записал мой адрес.
    Библию я действительно получил - новую, красивую, на русском языке. По воскресеньям сижу дома, читаю.
    Многие люди узнали, что я купил Библию в Умани. Вскоре в воскресенье приходит ко мне старик Дорофей Мусиенко, чтобы послушать.
    Это был тот самый старик, который купил водяную мельницу неподалеку от нас. Он был человек богатый, в нашем крае жил лучше всех.
    Он слушал-слушал и говорит:
    - А ты знаешь, что мне говорил старик Саенко? Что мы все поклоняемся идолам... Ты приходи ко мне с Библией и читай... И все мои сыновья и дочери будут слушать... Надо нам всем понять, что мы делаем себе идолов, молимся им и делаем великий грех...
    Я начал ходить к Мусиенко по воскресеньям, иногда и в будни, по вечерам или ночью. И другие стали приходить. Мы закрывали окна; один из братьев стоял на дворе, караулил от хулиганов. Караульные сменялись. Если вдали слышался гомон, караульный стучал в окно. Сразу лампу тушили. Все затихали, как мертвые. Злые люди проходили мимо. Так как света не было видно и ничего не было слышно, они говорили:
    - Значит, сегодня штунда не собралась.

    Угроза священника

    Больше всего наши собрания беспокоили священника. Он стал замечать, что в церкви мало народа. Свечей не стали покупать. Прежде перед иконами свечей было столько, что негде поставить, а теперь - две-три свечки.
    Священник решил, что во всем виноват я. Ему донесли, что я купил Библию и хожу на тайные собрания. У многих в домах из переднего угла уже убраны были иконы. И вот однажды священник с полицией заявился ко мне. Он сразу начал меня обличать и злословить. Я спросил:
    - Батюшка, почему вы прошли мимо дома того человека, который только что вернулся из тюрьмы за кражу лошадей? Он сидел там три месяца, но вы, как я вижу, не считаете это грехом... Для вас я грешник, потому что читаю Библию?
    - Ты хуже конокрада, - громко крикнул батюшка. - Он украл одну лошадь, а ты у меня украл уже несколько духовных овец!.. Но всякое воровство не проходит даром... Берегись!..
    Это была моя первая встреча с полицией.

    Это не остановило меня

    Но это не испугало и не остановило меня. Я продвигался вперед по пути следования за Христом, так как это единственно правильный путь. Слово Божье давало мне силу.
    Через некоторое время приезжает урядник Кулибаба. Меня вызвали в сельское правление. Сотский прибежал ко мне в страшной ярости. Это был здоровый мужик. Ему было приказано: "Лупи пса Дунаенко что есть мочи и гони его сюда ко мне".
    Но с сотским я мог справиться, и он только рычал на меня, но не трогал. Когда я прибыл в правление, подскочил урядник и ударил меня по зубам сначала с одной стороны, потом - с другой, сопровождая удары руганью. Я стоял не сопротивляясь. Как на зрелище, со всего села сбежались мужчины, пришли и некоторые женщины.
    Урядник при всех бил меня куда попало и приказал сельскому старосте и полицейским:
    - Там, где собирается эта штунда, разбивайте окна, ломайте двери, лупите их сколько можете и куда попало...
    Не всем людям это понравилось. Кое-кто шептал про себя: "За что лупцуют людей? Кому какое дело, кто как молится?" Другие, наоборот, одобряли: "Это полезно... За ум возьмутся, перестанут к штундам ходить!"
    Надо сказать правду: на многих людей от полицейских расправ напал страх. Некоторые православные говорили:
    - Нас Бог накажет, если мы не будем вас разгонять. Мы в церкви свечки покупаем, перед святыми иконами ставим, а вы что делаете Богу за Его добро и милость?
    Такое было понятие у темных людей. Они думали, что битьем окон и выламыванием дверей служат Богу.
    Встреча с Рябошапкой
    Давно уже я хотел посетить брата Ивана Григорьевича Рябошапку. Я подговорил одного брата, и мы поехали в селение Любомировку. Попасть к нему было трудно, потому что власть следила, чтобы к нему никто не приходил и не приезжал. Мы нашли его хату. Огляделись. Зашли. Но пробыли недолго, так как его старуха что-то заметила в окно. Мы зашли в его мастерскую. Он был хорошим кузнецом и слесарем.
    Собрания проходили не в его хате, а в клуне. Там он прорезал окно и поставил стол. А в другой стороне были закрома с хлебом, чтобы власть не могла придраться, что это место для молитвы. Полицейским можно было сказать: "Разве в амбарах люди молятся? В амбарах хлеб хранят".
    При первой встрече мы ничего не говорили о Писании. Он только поинтересовался, как у нас появились верующие и что меня потянуло к Слову Божьему. Он в то время был уже стариком, но не переставал трудиться, пока его не сослали.

    Вопреки побоям

    Трудно нам было устраивать собрания, потому что за нами была слежка. Но все-таки братья твердо стояли в вере.
    Однажды мне приказали явиться к уряднику - за 18 верст. Он набросился на меня хуже зверя. Бил-бил, даже вспотел, задыхаться стал, всякими словами ругается... После этого отправил к приставу. А тот не лучше урядника; пожалуй, еще злее, хоть на вид вроде как образованный, лицо бритое, с маленькими усиками...
    - Будешь со штундой якшаться? - кричит, а сам слюной брызжет мне в лицо.
    - Мое дело и звание такое, - отвечаю ему.
    - Ах, такое?! Ты хочешь, чтоб я тебе морду кровяной лепешкой сделал?
    - Воля ваша... Вы вот приказываете мне, а Бог тоже приказывает. Кого же мне слушать - власть земную или небесную?
    - Пока ты на земле, я для тебя важнее власти небесной...
    Вот до какого бесстыдства дошел человек. А ведь как будто ученый по виду.
    Мы все равно собирались по ночам.

    Приезд священника

    Но вот приехал священник в сельское правление. Послали полицейского за мной. И он не ведет меня в правление, а гонит, пихает в спину, бьет.
    Прихожу. Старик Мусиенко уже стоит там. Со всего села сбежался народ. Для него это зрелище. Священник сидит возле стола, облокотился на Евангелие. Когда увидел меня, сказал:
    - Пусть читает Дунаенко - он грамотный, а с другого нечего спрашивать.
    Я говорю:
    - Сказано в Писании: "Блажен читающий и слушающие".
    Священник во всю глотку как рявкнет (и народа не постыдился):
    - Брешешь!
    От этого его грубого слова весь народ засмеялся. А мне как будто кто-то шепнул: "Подойди к нему, возьми у него Евангелие и найди сказанное тобою место, потом прочитай всему народу".
    Подхожу, говорю:
    - Батюшка, позвольте мне на минуту ваше Евангелие.
    - Возьми.
    Я взял из-под его локтя, отошел и открыл Откровение, 1:3. В затылок мне смотрят мой брат Василий и другой житель села, который был очень против меня. Я начал громко читать, чтобы все слышали: "Блажен читающий и слушающие слова пророчества сего и соблюдающие написанное в нем, ибо время близко".
    Прочитал, закрыл его и отдаю священнику.
    - Зачем закрыл? - спрашивает он.
    - Потому что закрытым взял, закрытым и отдаю.
    Народ усмехается. Я видел, что эти усмешки не надо мной, а над ним. Тогда он спрашивает моего брата Василия:
    - Скажи, на какой странице он читал?
    Василий отвечает:
    - Я не знаю, потому что смотрел, как он водит пальцем по строкам...
    Я думал: "Наверно, этот священник никогда сам не читал Библию; потому он так удивлен". Он рассвирепел и что-то прошептал уряднику.
    На этот раз нас отпустили.
    Через некоторое время опять приехал урядник и бил меня так, как бьют цепом снопы на току; бьет, а сам приговаривает:
    - Почему не покоряешься священнику, почему стоишь против православного духовенства?
    Усилия духовенства
    "Как бы нас ни притесняли, собраний наших не оставим", - решили братья.
    Однажды приехал из другого города священник, чтоб служить в церкви. За мной прибежали двое полицейских. У каждого палка. Приказали мне:
    - Собирайся немедленно в церковь!
    Я взял Библию и спрятал под полой. В церкви занял место возле заднего окна. Началась служба. Поют певчие. Народ молится, крестится. Все идет хорошо. Под конец священник сказал проповедь об иконах и об идолах.
    - Идол - это бык, а икона - это образ святых человеков и святых жен.
    Я стоял и весь трепетал от волнения. Чувствовал, как будто кто-то шепчет мне: "Не молчи, говори!"
    - Батюшка, позвольте мне сказать несколько слов, - сказал я громко.
    - Говори, говори, Дунаенко!
    Я раскрыл Библию и прочитал: "Твердо держите в душах ваших, что вы не видели никакого образа в тот день, когда говорил вам Господь на Хориве из среды огня, дабы вы не развратились и не сделали себе изваяний, изображений какого-либо кумира, представляющих мужчину или женщину" (Втор. 4:15-16). - Слышали, батюшка? Тут же не говорится ни о каком быке!
    В церкви поднялся шум среди народа. Здоровенный мужик подошел ко мне, ударил кулаком в шею и потащил к двери. Когда вытолкал наружу, запер дверь церкви. Вокруг церкви ограда, в середине - главные ворота. Он вытолкнул меня за ворота и крикнул:
    - Пошел вон!
    В тот день был послан рапорт уряднику о том, что Дунаенко не унимается и конфузит при людях священника.
    Когда приехал урядник, то на этот раз уже не бил меня, а мучил. Я едва остался живым.
    - Как ты, гадина, посмел бить священника?
    - Я и пальцем его не тронул...
    - Ты его словами бил при всем народе!.. Погоди, достукаешься каторжных работ! Сгниешь там навеки.
    Это было сказано при народе. Все решили, что скоро я буду каторжником. Но братья и сестры даже после этого собраний не оставляли.
    Иногда нас заставали на собраниях. Тогда нас гнали сорок верст в Уманскую тюрьму на восемь суток. Мне всегда немного добавляли, и я сидел 10-14 суток .
    Вместе с мужиками гнали и слабых женщин с грудными детьми. Милосердия не проявляли ни к кому. Слезы и просьбы не помогали.

    Приезд следователя

    Приехал следователь из Киева. Меня к следователю не вызывали. Он остановился у священника для расследования этого дела. Следователь спросил у священника:
    - Вы приказали позвать Дунаенко в церковь?
    - Да, я приказал полиции, чтобы позвали его для увещевания.
    - Когда Дунаенко вошел в церковь, он сразу начал что-нибудь говорить?
    - Нет, он только попросил слова после моей проповеди.
    - Вы ему запретили или позволили?
    - Я ему сказал: "Говори".
    - Вы позволили ему говорить в церкви, когда стояли за аналоем?
    - Я думал, что он попросит прощения, покается перед Богом.
    - Вы думали так, а он думал иначе. С моей точки зрения, Дунаенко не совершил никакого беззакония.

Ваши права

  • Вы не можете создавать новые темы
  • Вы не можете отвечать в темах
  • Вы не можете прикреплять вложения
  • Вы не можете редактировать свои сообщения
  •  
Документ без названия
 
 
 
 
 
Powered by vBulletin®