Учение о Святом Духе - является объединяющим Христиан в Церковь Христову, ибо Святой Дух говорит, действует и назидает Церковь одинаково и без противоречий.
Для начала хочу привести слова митрополита Антония Сурожского, который очень точно и гениально - как и подобает человеку обладающему дарами Святого Духа, замечает важные моменты и аспекты.
Святой Дух в Церкви
Я хотел бы поговорить о Святом Духе в Церкви, — о Нем Самом и о том, что Он совершает и в Церкви, и над нами, как Он воздействует на нас, как действует в нас и через нас.
В Священном Писании есть два рассказа о даровании Святого Духа. Сразу вспоминается то, что описано во второй главе книги Деяний, — Пятидесятница. Другой рассказ — в 20-й главе Евангелия от Иоанна — приводил в недоумение многих толкователей. Его пытались объединить с первым, слить их воедино, равно связать оба рассказа с Вознесением. Я подойду к этим двум рассказам проще, более непосредственно, как мы находим их в Писании, и попытаюсь показать,что в них есть общее и чем различаются эти два события.
В 20-й главе Евангелия от Иоанна мы читаем о первом явлении Христа после Его Воскресения. Первые Его слова — слова успокаивающие: мир вам. Того мира, который даровал Христос, не мог дать мир сей. Мир, который дал Христос, наполнил весь дом, остался с Апостолами навсегда. Это тот мир, который сошел на них, когда они обнаружили, что ужас Великой пятницы ушел навсегда, что человеческая ненависть не убила Божественную Любовь, что человеческое общество не смогло исключить Живого Бога из своей среды во тьму внешнюю. Этот мир сошел на них, потому что они знали, что жизнь не была убита, жизнь не угасла, что Бог поистине среди них и что имя Мессии, Эммануил, о котором мы узнаём в начале Евангелия от Матфея (1:23), истинно не только в начале, но как конечная победа: Эммануил, Бог среди нас, с нами Бог.
И затем Господь дохнул на Своих учеников и сказал: Примите Духа Святого. К этому дарованию Святого Духа следует подойти, мне кажется, очень внимательно и вдумчиво. Во-первых, этот дар был сообщен всем Апостолам в их совокупности, всем присутствующим, но никто из них не обладал им по отдельности. С другой стороны, тем, кто присоединился к апостольскому кругу позднее, не было нужды получать как бы дополнительно этот дар. Вы помните, что апостола Фомы не было в тот вечер вместе с прочими Апостолами. Когда неделю спустя Христос снова явился Своим ученикам и Фома был с ними, и Христос укорил его за неверие и предложил осязать раны на руках и в боку, чтобы не остаться неверующим, уверовать, то после исповедания апостола Фомы: Господь мой и Бог мой! (Ин 20:28) — Христос не стал даровать ему Духа, Которого прежде уже приняли другие Апостолы. Поскольку Фома принадлежал к апостольскому кругу, был одним из них, не откололся от них — он вместе со всеми обладал тем, что было вверено их сообществу, всем в совокупности не как группе людей, а как единому целому.
Может быть, здесь можно провести параллель с сошествием Святого Духа на Самого Господа Иисуса Христа на берегу Иордана (Мк 1:9–11). Эти одиннадцать Апостолов, которые составляли Его тело, приняли Духа Святого, Он был вверен им. Он пребыл в их среде, в их общности, и Он объединял их в общину. Не община обладала Святым Духом, — Он охватывал общину, руководил ею, покорял ее. И вместе с тем чего-то еще недоставало той полноте, которую Церковь познала позднее. Они приняли Святого Духа, хранили Его, но никто из них не достиг той полноты, какая должна принадлежать членам Церкви, составляет их призвание. Несмотря на этот дар, этот залог вечности, это эсхатологическое вторжение Духа в среду Апостолов, отношения между Святым Духом и тварным миром еще не достигли полноты, как говорит в одном месте Иоанн Богослов: потому что Христос еще не восшел к Отцу (см. Ин 7:39).
Шло время. Они вместе обладали этим даром Святого Духа, но неспособны еще были приносить плоды Духа, потому что Он был вверен их общности, их единству, но еще не исполнил их, не охватил каждого из них так, чтобы каждый из них мог самолично — пусть и в единстве с другими — действовать во имя Божие. Это произошло через пятьдесят дней, в день Пятидесятницы, когда Дух Святой сошел на них и каждый из них получил дар, принял огненный язык, означавший схождение Святого Духа (Деян 2:3). Никто из них не мог бы обладать Духом, если бы все вместе, в зачаточном единстве как Тело Христово, они не были уже объяты Духом: это было свойственно всем, принадлежало всем и потому могло принадлежать каждому из них. Да, всем, но по-разному.\Скажем, если в древности отступников, тех, кто публично отрекся от Христа и вернулся к язычеству, затем принимали в лоно Церкви, их принимали не только через покаяние, но они должны были снова получить печать Святого Духа. Они стали чужды Ему, потому что сами отреклись от Него.
С другой стороны, не только с богословской точки зрения, но из опыта жизни в Церкви, который у каждого из нас есть, из жизни Церкви в истории или в наши дни, мы видим, что Дух Божий не оставляет Церковь, когда ее члены колеблются, отклоняются от истины, ищут истину, но на пути этого искания впадают в ошибки. Дух Божий всегда присутствует, всегда деятелен, Он призывает, учит, наставляет, действует в нас, обновляет всех нас, остаемся ли мы верными или колеблемся и оказываемся изменниками. Святой Дух, дарованный в событии, которое один православный богослов назвал Иоанновской Пятидесятницей, действием, описанным в Евангелии от Иоанна, сохраняется всей целокупностью Церкви. Никто не обладает Им, и вместе с тем для каждого, кто входит в апостольский круг, который все расширялся на протяжении веков, — и когда я говорю “апостольский круг”, я не имею в виду духовенство, я имею в виду всех тех, кто связан с апостольской верой, апостольской жизнью, вернее, жизнью Самого Христа, пребывающей, действующей в Его теле, — этот дар Святого Духа составляет условие нашей личной святости.
Кто есть Святой Дух?
Если мы поставим себе вопрос, Кто есть Дух Святой, думаю, можно начать с замечания, которое много лет назад высказал Владимир Николаевич Лосский. Он говорит, что Отец открывается в Сыне, через Сына. Сына открывает Святой Дух. Но Сам Дух остается неуловимым. Он еще не явлен так, как Отец явлен в Лице Сына. Откровение Духа, победы Божией, сияние Божественной Жизни явлено самим человечеством. Священномученик Ириней Лионский в одном из своих писаний говорит, что слава Божия — это до конца осуществленный человек. Каждый из нас в отдельности и все вместе, каждый из нас и та общность, которую мы составляем — вот где должно быть видно сияние Духа. Другого не дано. И это ставит нас в совершенно особые отношения с Третьим Лицом Святой Троицы, Господом Духом Святым. Мне кажется, невозможно определить соответствующим образом, Кто такой Святой Дух; мне кажется, самое лучшее, что можно сделать, это подойти к вопросу описательно, в образах, или попытаться уловить через плоды Духа, через Его действование все, что можно уловить о Нем.
Во-первых, один образ. Это до некоторой степени переработка древней аналогии, древней притчи. Если попытаться представить себе или передать кому-то взаимоотношения Лиц Святой Троицы, Их особенности, можно обратиться к древнему образу из Священного Писания, образу горящей купины, которую увидел Моисей в пустыне (Исх 3:2): куст, который горел, не сгорая. Таинственное, непредставимое свойство этого несгорающего пламенения мы можем наблюдать косвенным образом. Когда Моисей оказался перед лицом этого горящего куста, он не уловил горения, — он уловил пламя и тепло. Само горение не укладывается в рамки того, что доступно нашему познанию, нашему восприятию, — горение можно видеть, тепло можно ощутить постольку, поскольку мы охвачены им, разделяем его. В подобных образах можно говорить о тайне Бога, в терминах горящей купины, куста, который горит и непостижимо, невероятно для нас — не сгорает. И вместе с тем это горение мы постигаем через языки пламени и тепло, которое становится частью нас самих, или вернее сказать, частью которого мы сами становимся. В чем разница между этим теплом и этим пламенем? Пламя — объективное явление, часть зримого опыта. Оно говорит о чем-то, но остается для нас внешним явлением. Представьте это так: можно стоять перед горящим камином, видеть, как горит в нем полено, не понимая сути горения, но воспринимая его через пламя. В этот момент мы воспринимаем одновременно горение, пламя, тепло. Но можно оказаться на улице, смотреть в чье-то окно, видеть языки пламени и ничего не ощущать, кроме окружающего нас холода. То, что мы видим пламя, объективно утверждает, что оно есть, но ничего не сообщает нам о самом пламени. Если бы я из опыта не знал, что пламя означает горение и тепло, я, стоя снаружи, на улице, вполне имел бы право утверждать, что пламя не греет. Это утверждение неполно, если не прибавить к нему еще нечто.
Не это ли имеет в виду Писание, когда говорит нам, что Дух открывает нам, Кто есть Иисус (Ин 15:26)? Его природа, Его Личность поистине отвечают на вопрос “Кто?”. Только когда мы ощутили тепло, мы можем уловить связь пламени с горением, но если мы опытно не ощутили тепла, иными словами, если Дух Святой не коснулся нас, мы можем все знать о пламени и тем не менее высказывать ошибочные, кощунственные суждения. Опять-таки, не об этом ли говорит Писание словами Самого Христа, что всякая хула на Христа простится: потому что Он есть “Да”, “Аминь”, Он — утверждение, положительный факт вне нас самих. Он — объективное утверждение Бога в истории; а грех против Духа не может быть прощен (Мк 3:29).
Христианский сайт и межконфессиональный форум |
Ответить с цитированием
Сообщение от Vardan
