Само понятие свободы рассматривается у Августина в двух смыслах. С одной стороны, это свобода в обыденном понимании, означающая возможность реализации естественных потребностей. Такая свобода представляется Августину самым настоящим рабством — рабством извращенной природы. Развенчание такой «свободы» занимает весомую часть его «Исповеди». Второе понимание свободы, связанное со служением Господу, противопоставляется Августином языческому идеалу свободного римлянина. Если свобода язычника представляется ему рабством плоти, то добровольное рабство христианина, напротив, — истинной свободой: “…да подставлю шею свою под удобное ярмо Твое и плечи под легкую ношу Твою, Христе Иисусе, "Помощник мой и мой Искупитель". Как сладостно стало мне вдруг лишиться сладостных пустяков: раньше я боялся упустить их, теперь радовался отпустить”, — пишет Августин в «Исповеди».