Артем Григорян пишет:

Традиционное понимание логики Павла, при помощи которой он обосновывает отмену необходимости соблюдения Торы, основано на том, что человек, нарушая хотя бы одну заповедь Торы, подпадает под проклятие Торы: «а все, утверждающиеся на делах закона, находятся под клятвою. Ибо написано: проклят всяк, кто не исполняет постоянно всего, что написано в книге закона. А что законом никто не оправдывается пред Богом, это ясно, потому что праведный верою жив будет. А закон не по вере; но кто исполняет его, тот жив будет им. Христос искупил нас от клятвы закона, сделавшись за нас клятвою ибо написано: проклят всяк, висящий на древе» (Гал. 3:10-13). В силу всеобщей греховности, унаследованной от Адама, соблюсти всю Тору невозможно и потому она не может сделать человека праведным (см. к Римлянам послание). Это классическое прочтение богословия ап. Павла.

Однако, во-первых, в данной логике есть слабое место: из того факта, что «дел Закона» недостаточно для спасения, вовсе не следует, что Закон должен быть непременно отменен. Скорее наоборот, гораздо логичней кажется в подобной что новые "средства" спасения - например, вера в Иисуса - даны не ВМЕСТО, но в ДОПОЛНЕНИЕ к Закону Моисея, и призваны не отменить, но дополнить «ветхие» заповеди.

Во-вторых, при таком понимании остается загадкой, как богословски образованный Павел, мог упустить из вида один из столпов иудаизма: тшуву — путь раскаяния, предусмотренный самой же Торой, как реалистичная норма возвращения согревшего праведника к Богу: «Но я открыл Тебе грех мой и не скрыл беззакония моего; я сказал: "исповедаю Господу преступления мои", и Ты снял с меня вину греха моего» (Пс. 31:5).