Сообщение от
Денис Васильевич
Иоаганн Арндт пишет и о трех видах молитвы:
Молитва бывает троякая: устная, внутренняя и вышеестественная, как об этом говорит св. Павел: стану молиться духом, стану молиться и умом (1 Кор. 14:15).
Устная молитва есть смиренное и благое внешнее делание, ведущее к внутренней молитве, то есть вводящее человека в собственное сердце его, особенно тогда, когда молящийся с верою и благоговением входит в смысл слов молитвы. Тогда слова сии приводят в движение и возвышают дух и душу к Богу, так что человек с детскою уверенностью и упованием беседует с Богом.
Внутренняя молитва совершается непрестанно в вере, духе, уме и чувстве, как говорит Господь: истинные поклонники будут поклоняться Отцу в духе и истине (ср.: Ин. 4:24). Да будут помышления сердца моего благоугодны пред Тобою, Господи (ср.: Пс. 18:15). Беседует сердце моё, и дух мой испытывает (ср.: Пс. 76:7). Мы приняли Духа усыновления, Которым взываем: «Авва, Отче!» (ср.: Рим. 8:15).
Внутреннею молитвою мы приводимся к молитве вышеестественной, которая, как говорит Таулер, является истинным соединением с Богом чрез веру, так что сотворённый наш дух переплавляется и погружается в несотворённый Дух Божий. В такие моменты с человеком совершается всё то, что от самого начала мира происходило во всех святых, и из чего проистекали их слова и дела. И как одна полушка мала по сравнению с тысячами золотых, так мала пред сею молитвою молитва внешняя. В вышеестественной молитве душа чрез истинную веру преисполняется любовью к Богу, так что уже ни о чём ином, кроме Бога, она и мыслить не может; и если в сердце и ум приходят мысли и чувствования о чём бы то ни было ином, то душа страдает от этого. При такой молитве душа не даёт языку говорить ничего (см.: Пс. 136:6), или по крайней мере весьма мало; она непрестанно воздыхает по Богу, жаждет Его (см.: Пс. 41:3), полагая только в Нём свою любовь, желание и отраду (см.: Пс. 62:2), забывает весь мир и всё сущее в мире и всё более и более исполняется богопознанием, любовью и радостью, и радости той не может выразить язык, ибо что ощущает тогда душа, то неизъяснимо (см.: Пс. 83:3). И если бы душу в состоянии такого высокого благоговения спросили: «Что чувствуешь ты?», она ответила бы: «Благо, заключающее в себе всякое благо»; «Что ты видишь?» – «Красоту, превосходящую всякую красоту»; «Что ты испытываешь?» – «Радость, превышающую всякую радость»; «Что вкушаешь ты?» – «Благость, превосходящую всякую благость». И при этом душа исповедала бы, что все слова, сказанные ею о сих своих ощущениях, суть только тень, так как всего того драгоценного, что она переживает, она не может выразить. И это есть глас и беседа вечного Слова в душах, любящих Его, как написано у Иоанна: кто любит Меня, тому Я явлюсь Сам (ср.: Ин. 14:21). То, что видит и чувствует здесь человек, есть выше естества; здесь слышит он неизреченные гласы и глаголы, которые суть внутреннее слово ума и сердца.
Тогда-то душа научается истинно познавать и вкушать Бога. Познавая же Бога, она любит Его, а исполняясь сей любви, она желает соединиться с Ним всецело. И это есть признак истинной любви – когда хочет она всецело обладать тем, что любит, стремится совершенно соединиться с ним и претвориться в него.
Бывает часто, что всё сие ощущается в душе одно мгновение, которое скоро проходит. Тогда душа начинает старательно искать, не может ли она вновь возвратить это небесное озарение и вкушение, дабы соединиться ей с Тем, Кого возлюбила она.
Ответить с цитированием