Мне ближе современный либеральный подход, нежели конфессиональный, в котором радикально настроенные верующие ограничивают себя конфессиональным эксклюзивизмом. Лично мне в последнем варианте тесно, потому что я то вижу, что и там, и там, есть благодатная жизнь. Мною это подмечено в связи с знакомством с иноконфессиональной биографической и автобиографической литературой, или попросту - агиографической. А так-же, в связи со знакомством, когда я соприкоснулся с их добротолюбиями - аналогами трудов о духовной жизни, например, "Об истинном христианстве" лютеранина Арндта, "Путь истины" реформата Терстегена, наследия пуритан: Ватсона, Оуэна, Буньяна. Джон Оуэн написал такой труд, как "On the Mortification of Sin in Believers". Виктор, а когда я прочитал воспоминания основательницы сестричества, лютеранки Базилеи Шлинк, книга называется "Реальности веры", мне эта книга напомнила книгу митрополита Тихона (Шевкунова) "Несвятые святые", потому что в обеих книгах показан живой, или точнее явный Промысел Божий в жизни верующих, ответы на молитвы, чудеса. Если я буду стоять на конфессиональном эксклюзивизме, то есть, исключительности считать Церковью только ту или иную конфессию, то буду обманывать себя, по факту наблюдая святость в инославии, особое Божие попечение в жизни тех или иных инославных праведников. Так-же и в догматическом плане, я просто создам искусственность, если даже допустим начну заявлять, что в древности одинаково учили о Причастии. При этом, я не отрицаю необходимости церковной жизни верующих, верующим необходимо пребывать в видимых общинах, чтобы иметь общение святых, в котором присутствует Христос, и тем самым возникает единство Мистического Тела Христова, в рамках видимых поместных общин.