Из Иоганна Арндта:

В вышеестественной молитве душа чрез истинную веру преисполняется любовью к Богу, так что уже ни о чём ином, кроме Бога, она и мыслить не может; и если в сердце и ум приходят мысли и чувствования о чём бы то ни было ином, то душа страдает от этого. При такой молитве душа не даёт языку говорить ничего (см.: Пс. 136:6), или по крайней мере весьма мало; она непрестанно воздыхает по Богу, жаждет Его (см.: Пс. 41:3), полагая только в Нём свою любовь, желание и отраду (см.: Пс. 62:2), забывает весь мир и всё сущее в мире и всё более и более исполняется богопознанием, любовью и радостью, и радости той не может выразить язык, ибо что ощущает тогда душа, то неизъяснимо (см.: Пс. 83:3). И если бы душу в состоянии такого высокого благоговения спросили: «Что чувствуешь ты?», она ответила бы: «Благо, заключающее в себе всякое благо»; «Что ты видишь?» – «Красоту, превосходящую всякую красоту»; «Что ты испытываешь?» – «Радость, превышающую всякую радость»; «Что вкушаешь ты?» – «Благость, превосходящую всякую благость». И при этом душа исповедала бы, что все слова, сказанные ею о сих своих ощущениях, суть только тень, так как всего того драгоценного, что она переживает, она не может выразить. И это есть глас и беседа вечного Слова в душах, любящих Его, как написано у Иоанна: кто любит Меня, тому Я явлюсь Сам (ср.: Ин. 14:21). То, что видит и чувствует здесь человек, есть выше естества; здесь слышит он неизреченные гласы и глаголы, которые суть внутреннее слово ума и сердца.

Тогда-то душа научается истинно познавать и вкушать Бога. Познавая же Бога, она любит Его, а исполняясь сей любви, она желает соединиться с Ним всецело. И это есть признак истинной любви – когда хочет она всецело обладать тем, что любит, стремится совершенно соединиться с ним и претвориться в него.

Бывает часто, что всё сие ощущается в душе одно мгновение, которое скоро проходит. Тогда душа начинает старательно искать, не может ли она вновь возвратить это небесное озарение и вкушение, дабы соединиться ей с Тем, Кого возлюбила она.