Когда не вышло у змея.

[Volodymyr]

Поэтому эти все их богомерзкие книжонки перед прочтением следует сжечь.

Сожжения книг проводились властями нацистской Германии по причине их несоответствия идеологии национал-социализма. Вскоре после прихода к власти в Германии национал-социалистов (начало 1933 года) началось организованное преследование евреев, марксистов и пацифистов. С марта по октябрь 1933 года книги сжигали в 70 городах Германии. Организатором и исполнителем сожжений было не Министерство пропаганды, а Немецкий студенческий союз (нем. Deutsche Studentenschaft) в сотрудничестве с Гитлерюгендом. Кульминацией стало проведённое 10 мая 1933 года на площади Опернплац в Берлине, а также в 21 другом городе Германии масштабное показательное публичное сожжение книг, организованное в рамках «акции против негерманского духа» (нем. Aktion wider den undeutschen Geist). В ходе акции студентами, профессорами и местными руководителями нацистской партии были сожжены десятки тысяч книг преследуемых авторов.

Эрих Кестнер — из 15 упомянутых в «огненных речовках» писателей только он стал свидетелем сожжения собственных книг — написал затем:

«Я стоял возле университета, зажатый со всех сторон студентами, цветом нации, одетыми в форму штурмовых отрядов, смотрел, как огонь лижет обложки наших книг, и слушал сальные тирады этого мелкотравчатого лжеца. Похоронный ветер дул над городом».

Оскар Мария Граф, возмущённый тем, что не все его книги подлежали сожжению, а некоторые даже попали в список рекомендованной нацистами «народной» литературы, обратился к властям с открытым письмом «Сожгите меня!»:

«Я не заслужил такого бесчестия!… Всей своей жизнью и всеми своими сочинениями я приобрёл право требовать, чтобы мои книги были преданы чистому пламени костра, а не попали в кровавые руки и испорченные мозги коричневой банды убийц».

Под впечатлением письма О. М. Графа, Бертольт Брехт написал стихотворение «Сожжение книг»:

После приказа властей о публичном сожжении
Книг вредного содержания,
Когда повсеместно понукали волов, тащивших
Телеги с книгами на костёр,
Один гонимый автор, один из самых лучших,
Штудируя список сожжённых, внезапно
Ужаснулся, обнаружив, что его книги
Забыты. Он поспешил к письменному столу,
Окрылённый гневом, и написал письмо власть имущим.
«Сожгите меня! — писало его крылатое перо. —
Сожгите меня!
Не пропускайте меня! Не делайте этого! Разве я
Не писал в своих книгах только правду? А вы
Обращаетесь со мной как со лжецом.
Я приказываю вам:
«Сожгите меня!»

Немецкий литературный критик Марсель Райх-Раницкий вспоминает, что происходившее не воспринималось обществом всерьёз:

«Это выглядело странно. Как несерьёзное событие. Никто не воспринимал происходившее всерьёз, в том числе и те, кто это делал. Мне казалось это сумасшествием, что книги лучших немецких писателей просто так сжигаются. Тогда было ещё непонятно, что всё это лишь пролог, увертюра. Печально то, что тогдашняя немецкая интеллигенция, хотя и с явным изумлением, но без возмущения просто приняла всё это к сведению».