Иной взгляд

[Григорий Р]

Говорят, что Джакомо Казанова никогда не наказывал детей своих любовниц и никогда не обличал их.
Он был у ним безмерно добр.

[Семён Семёныч]

Говорят, что Джакомо Казанова никогда не наказывал детей своих любовниц и никогда не обличал их.
Он был у ним безмерно добр.

Так ведь и Вы такой же, Вы же не обличаете чад греха пустившихся в Церкви во все тяжкие, более того, готовы побить камнями любого обличающего, а это открывает только одно, удивительную и всепростительную любовь к беззаконникам в Церкви и лютую непримиримость к тем же беззаконникам вне Церкви.

[Григорий Р]

Так ведь и Вы такой же, Вы же не обличаете чад греха пустившихся в Церкви во все тяжкие, более того, готовы побить камнями любого обличающего, а это открывает только одно, удивительную и всепростительную любовь к беззаконникам в Церкви и лютую непримиримость к тем же беззаконникам вне Церкви.

У притчи с добрым воскресным папой есть продолжение.

Наш папа -капитан дальнего плавания и однажды он уплыл, оставив строгий наказ слушаться маму, пока его нет.
Через 6 месяцев к маме стал захаживать дядя Сеня.
Он дарил нам чупачупсы и никогда не наказывал. Он был добрый.
И вот однажды утром в доме запахло нафталином.
Оказалось, что это дядя Сеня приехал к нам насовсем и в зале распаковывает чемоданы со своими носками.
Теперь Сеня больше не дарил нам конфет.
Вместо этого он стал нас неистово обличать и бить, потому что мы напоминали ему своим существованием, что наш папа капитан скоро вернётся из кругосветного путешествия.

[Григорий Р]

Тайный смысл моей последней притчи с персонажем Сеней в том, что совсем не каждый, кто нас бьёт и обличает, любит нас как Отец.
Возможно это, просто, дядя Сеня таким образом через детей гадит отцу-капитану.

[Семён Семёныч]

Тайный смысл моей последней притчи с персонажем Сеней в том, что совсем не каждый, кто нас бьёт и обличает, любит нас как Отец.
Возможно это, просто, дядя Сеня таким образом через детей гадит отцу-капитану.

Главное чтобы вы лицемеры не осуждали тех, кто в не Церкви пребывает за то, за что не осуждаете тех, кто такое же творит в Церкви, а то ведь на ваше лицемерие смотреть невозможно.