Цитата Сообщение от Денис Васильевич Посмотреть сообщение
Буддийское же бесстрастие - это результат рефлексии отрешенности, сама отрешенность ума от негативной реакции ума, от любых акусала камм, не избавляет от страсти, а глубоко подавляет. И буддист, сильно натренировавшись в такой отстранённости, не дает уму делать страсть активной, но сама страсть может быть внутри него, просто она глубоко подавлена, находится в спящем состоянии, и чтобы пробудить её нужно топливо. Такое бесстрастие не является чистотой. ... И лишь у архата шестой готры нет исходящих дуг. С точки зрения махаянского буддизма, архат не лишен неведения, а оно согласно буддизму, один из трёх неблагих корней, запускающих цепочку остальных клеш.
Денис Васильевич, а почему вы считаете, что христианское избавляет от страсти, а не загоняет страсть в подсознание, откуда она может вырваться наружу при благоприятных обстоятельствах?

Я вот что думаю по этому поводу.

В Евангелии есть такой эпизод:
Когда нечистый дух выйдет из человека, то ходит по безводным местам, ища покоя, и не находит; тогда говорит: возвращусь в дом мой, откуда я вышел. И, придя, находит его незанятым, выметенным и убранным; тогда идет и берет с собою семь других духов, злейших себя, и, войдя, живут там; и бывает для человека того последнее хуже первого.
Этот нечистый дух есть страсть.
Выйдет из человека и бродит по безводным местам - аскет загнал его в свое подсознание, чтобы тот не проявлял свою активность в сознании аскета. Так мы все загоняем то, что нам в нас не нравится, в подсознание.
"Возвращусь в дом мой, откуда я вышел" - страсть хочет вырваться из подсознания в сознание.
Найти дом незанятым - это видимо означает, что сознание аскет не наполнил Богом, так я понимаю, да?
И если сознание не наполнено Богом, то страсть прорывается в него из подсознания. А психоаналитики говорят, что когда комплексы, спрятанные в подсознании, прорываются в сознание, то они с собой в сознание приносят мощный энергетический импульс и страсти в человеке становятся еще сильнее, чем до того, как человек их подавил.

То есть, вы как бы сравниваете буддийского монаха с человеком, дом которого не занятый, а страсть подавлена. А христианина сравниваете с тем, кто подавил страсть, а дом занял Богом, поэтому страсть не может прийти в дом снова. Правильно я понимаю вас? Но ведь страсть-то не уничтожена, а просто спряталась в подсознании и ждет своего часа.

Или вы все же считаете, что страсть в христианине окончательно аннигилирует, полностью уничтожена. Поэтому даже если Бог не займет дом (сознание), то возвращаться в этот дом из подсознания просто некому (подсознание с набором комплексов в нем просто выхолощено упорными тренировками аскета). Так?

Но почему тогда христианин может уничтожить страсть полностью, а буддисту вы в этом отказываете? Ведь в тантрических практиках буддисты тоже выхолащивают подсознание, делают его как чистый лист у ребенка, на котором можно писать новый текст. Или у христиан есть какая-то особая техника уничтожения страстей?

Не понимаю.