Преподобный Феодор Студит, защищавший Традицию Церкви в период иконоборчества в Византии, писал: «Если же встретится что-нибудь сомнительное, то повелите принять объяснение от Древнего Рима, как делалось издревле и от начала по отеческому Преданию. Ибо там… верховнейшая из церквей Божиих, на престоле которой первый восседал Петр, которому Господь сказал: “ты еси Петр”…». Эту особую роль пап современные православные богословы не отрицают. Так, В. Николае Дурэ (румынский патриархат) пишет: «хотя во вселенском каноническом законодательстве слова “безошибочность” нет, нужно всё-таки признать, что в ту эпоху римский епископ действительно пользовался особым вероучительным авторитетом».[xxiv] Максим Исповедник признает за Римским папой право «связывать и разрешать», то есть отлучать от Церкви и вновь принимать в неё, не только в отношении епископов латинской церкви, но и в отношении патриархов, которые впали в ересь. Встречающееся иногда ныне возражение против того, что римский папа является преемником св. Петра, ни разу не возникало в первые века Церкви. Так, в 380-м году император Феодосий Великий «считал «католическим христианином» только того, кто исповедует религию, которую дал римлянам божественный апостол Пётр, и признаёт Дамасия его преемником…».[xxviii] В 502 году на римском соборе папа Симмах провозгласил важный принцип: prima sedes a nemine iudicatur (первый престол неподсуден никому).[xxxv] Таким образом, в развитии церковного права был сделан важный шаг — было объявлено о том, что никто, в том числе император, не может судить римского епископа. Ошибочно было бы думать, что понимание особой роли епископа Рима существовало только на западе. Константинопольский патриарх Мина в VI веке писал: «Мы следуем за Апостольским Престолом и повинуемся ему; кого он принимает в общение, принимаем и мы; кого осуждает он, осуждаем и мы».[xxxvi]

О роли Римского Папы в первом тысячелетии: alexander_konev — ЖЖ