Во времена Флавия первоисточников (в смысле первых рукописей) уже не было, были разные редакции-списки с первоисточников, которые делались с других редакций-списков.
Разумеется, что Флавий ходил в синагоги и мог читать древнееврейские книги (но, опять-таки, непонятно в какие синагоги, и непонятно с какими списками-редакциями).
А вот писал он свои книги вряд ли в синагогах, поэтому очень маловероятно, что у него под рукой был текст, и, тем более, конкретное место текста в момент цитирования, то есть, скорее всего, он цитировал по памяти.
И насколько его память могла исказить текст – неизвестно.
А вот в смартфоне, легко можно найти и точно указать: какая именно редакция, чей именно перевод, и точно скопировать текст – слово в слово.
Тогда как для Флавия это было совсем не просто, в его время и обычая такого не было цитировать прямо по тексту, обычно цитировали по памяти.
Так что это Флавий цитировал непонятно какую рукопись, непонятно в какой редакции, да еще и по памяти. Так что определять по Флавию точность изначального текста – нет никакой возможности.
Именно вот это и оспаривали в науке 19 века, когда еще совсем не имели понятия о специфике древневосточной мысли.В последних стихах книги содержится её основной духовный смысл:
Выслушаем сущность всего: бойся Бога и заповеди Его соблюдай, потому что в этом все для человека (Еккл.12:13-14).
А эта фраза написана специально для тех, кто совсем не понимает о чем речь, это подсказка.
Но в науке 19 века это воспринималось как не связанная с текстом приписка, потому что в 19 веке еще была иллюзия «понимания» текста, потому-то они и думали, что в подсказках не нуждаются.
Как и сейчас еще некоторые пребывают в такой иллюзии, что они якобы что-то «понимают».
А, вообще, это просто типичная ошибка - рассуждать о тексте другой культуры через сказки своей культуры.
Тогда как всякое «понимание» человеческое – суетно.
«2. Суета сует, сказал Екклесиаст, суета сует, — всё суета!»
(Екклесиаст 1:2)