Классическая музыка

[Виктор А.]

В молодости мне больше всего нравилась симфоническая музыка. Потому что симфония - это живое существо, которое рождается, развивается и завершается. Но не умирает, а переходит в вечность благодаря тому, что все моменты его жизни запечатлены в партитуре, и воспроизводятся в бесконечных дирижёрских интерпретациях, т.е. продолжают жить.
Больше всего любил наших руссских симфонистов (Чайковского и др.). Но потом жена открыла мне Брукнера...
(тут пора замолчать и только слушать)

[Людмила]

В молодости мне больше всего нравилась симфоническая музыка. Потому что симфония - это живое существо, которое рождается, развивается и завершается. Но не умирает, а переходит в вечность благодаря тому, что все моменты его жизни запечатлены в партитуре, и воспроизводятся в бесконечных дирижёрских интерпретациях, т.е. продолжают жить.
Больше всего любил наших руссских симфонистов (Чайковского и др.). Но потом жена открыла мне Брукнера...
(тут пора замолчать и только слушать)

Прослушала начало седьмой симфонии. И сразу возникла ассоциация со сказками.

[Виктор А.]

Прослушала начало седьмой симфонии. И сразу возникла ассоциация со сказками.

Эта симфония была написана Брукнером «в знак благодарного принятия жизни от Творца всего».
Первая часть, действительно, какая-то сказочная от таинственного звучания тремоло струнных и вырастающей из ми-мажорного трезвучия темы творения. Мелодия побочной партии развивает те земные элегические черты, которые софийно предсуществовали в главной. Но потом возникает какой-то угрожающий мотив, который к концу разработки замирает в отголосках апокалиптической валторны. В последующей разработке сменяются контрастные настроения, и кода вновь излучает свет творения.
Adagio сам Брукнер признал “траурной одой на смерть Вагнера» (о которой он узнал во время сочинения этой части). Не случайно мелодию запевают «вагнеровские трубы» из «Кольца нибелунга». Далее следует разработка, в конце которой снова проявляется высшее Божественное начало (волторна). И наступает просветление верующей души.
Scherzo проносится в стремительном темпе. Движение драматизируется, превращаясь в какой-то сокрушающий марш, и его самоупоённость прорастает явным демонизмом.
Final написан в сонатной форме и состоит из трёх тем. Первая – героична, вторая – хорального склада, а третья – порывисто трагична (снова - труба). Этот контраст обрывается на гребне высочайшего подъёма и напряжения.
По замечанию И. Соллертинского, такой финал вызывает в памяти «безграничные картины эфирных пространств и звёздные песнопения «Божественной комедии» Данте.»

[Людмила]

Эта симфония была написана Брукнером «в знак благодарного принятия жизни от Творца всего».
Первая часть, действительно, какая-то сказочная от таинственного звучания тремоло струнных и вырастающей из ми-мажорного трезвучия темы творения. Мелодия побочной партии развивает те земные элегические черты, которые софийно предсуществовали в главной. Но потом возникает какой-то угрожающий мотив, который к концу разработки замирает в отголосках апокалиптической валторны. В последующей разработке сменяются контрастные настроения, и кода вновь излучает свет творения.
Adagio сам Брукнер признал “траурной одой на смерть Вагнера» (о которой он узнал во время сочинения этой части). Не случайно мелодию запевают «вагнеровские трубы» из «Кольца нибелунга». Далее следует разработка, в конце которой снова проявляется высшее Божественное начало (волторна). И наступает просветление верующей души.
Scherzo проносится в стремительном темпе. Движение драматизируется, превращаясь в какой-то сокрушающий марш, и его самоупоённость прорастает явным демонизмом.
Final написан в сонатной форме и состоит из трёх тем. Первая – героична, вторая – хорального склада, а третья – порывисто трагична (снова - труба). Этот контраст обрывается на гребне высочайшего подъёма и напряжения.
По замечанию И. Соллертинского, такой финал вызывает в памяти «безграничные картины эфирных пространств и звёздные песнопения «Божественной комедии» Данте.»

Замечательное описание. Чувствуется, вы хорошо знакомы с классической музыкой.
А я всего лишь на любительском уровне зрителя. Непродолжительное время участвовала в местной самодеятельности, пела в хоре до пандемии. И заметила, под управлением нашего руководителя, когда поёшь, словно проваливаешься в мир искусства, как в параллельное измерение. Я, как исихастка, улавливаю эти переходы. И по выражению лиц музыкантов и исполнителей наблюдаю ту же картину.

[Виктор А.]

Чувствуется, вы хорошо знакомы с классической музыкой.

Ну, было... Сейчас уже не до того -бизнес заедает.
Брукнера узнал (от гениальной жены) очень поздно. Он сразу поразил меня какой-то сверхчеловеческой серьёзностью и глубиной своих музыкальных высказываний. Загадочный композитор. О жизни его известно очень мало:
Родился в 1824 г. в семье сельского учителя. Детство провёл в крайней нужде. Единственной его отрадой всегда была церковная музыка. С 13-ти лет он был певчим, потом - органистом. Его кумирами были Бах и Вагнер. Только в 40 лет вырвался из захолустной провинции в Вену. Там под градом насмешек он написал одну за другой 9 (девять!) грандиозных симфоний, и умер, никем не понятый, от нужды и водянки (в 1896 г.).

Сейчас, конечно, все признали, что Брукнер выступил в музыке провидцем и пророком. Но его гармонии, ритмы и религиозные страсти не укладывались в понятия XIX века (опережали его). Он и сам вполне сознавал это, когда за 4 года до смерти поместил партитуры своих симфоний в архив Венской придворной библиотеки с краткой надписью: "Для будущего."
Это будущее наступило только сейчас.

[Людмила]

Ну, было... Сейчас уже не до того -бизнес заедает.
Брукнера узнал (от гениальной жены) очень поздно. Он сразу поразил меня какой-то сверхчеловеческой серьёзностью и глубиной своих музыкальных высказываний. Загадочный композитор. О жизни его известно очень мало:
Родился в 1824 г. в семье сельского учителя. Детство провёл в крайней нужде. Единственной его отрадой всегда была церковная музыка. С 13-ти лет он был певчим, потом - органистом. Его кумирами были Бах и Вагнер. Только в 40 лет вырвался из захолустной провинции в Вену. Там под градом насмешек он написал одну за другой 9 (девять!) грандиозных симфоний, и умер, никем не понятый, от нужды и водянки (в 1896 г.).

Сейчас, конечно, все признали, что Брукнер выступил в музыке провидцем и пророком. Но его гармонии, ритмы и религиозные страсти не укладывались в понятия XIX века (опережали его). Он и сам вполне сознавал это, когда за 4 года до смерти поместил партитуры своих симфоний в архив Венской придворной библиотеки с краткой надписью: "Для будущего."
Это будущее наступило только сейчас.

Большое спасибо. Обязательно послушаю его произведения.

[Kosack]

[Kosack]

[Людмила]

https://youtu.be/YMlyDzkHaYM

Одна из моих любимых. Так органично совпала с этим клипом, словно была для него написана.