Блеск и нищета иудействующих
Стать иудействующим не так сложно, как думают многие из нас, христиан.
Я сам одно время был иудействующим, пока господь Иисус не освободил меня.
Заболел я этим комплексом галатов давно, ещё в молодости, когда читал библию. (Клирики возлюбленных наших православной и католической общин скажут: вот потому-то мы и запрещаем нашим мирянам читать самостоятельно библию!.. Действительно; зачем вообще читать, умываться, стричься, если можно выкопать себе пещеру и жить там во славу Божию?)
Нет, библию-то чего ж не читать? Библию читай, но только не смотри на вино, как оно краснеет, как оно искрится в чаше, как оно ухаживается ровно: впоследствии, как змей, оно укусит, и ужалит, как аспид. О вине ли печётся Бог? Или это о законе дают нам предупреждение, чтобы мы невзначай не увлеклись им?
Посмотрите на иудействующих: это же самые горячие сердца, самые честные души, самые благородные умы!
Оне искренне полагают, что своим иудействованием служат Богу.
И в этом есть своя логика: если в библии описывается служение Ветхого завета, то, видимо, надо как следует изучить это служение, вникнуть в закон Моисея и исполнять его — как минимум не есть свинину и не работать в субботу.
Парадоксальным образом иудействующие соблюдают (во всяком случае, стремятся соблюдать) весь закон Моисея, кроме самой главной заповеди: обрезание. Иудействующие знают и талдычат закон наизусть, но при этом они не обрезаны и не являются евреями. Своего смешного положения в этом смысле они, разумеется, предпочитают не замечать.
Но отвлечёмся от общин иудействующих как таковых, поскольку христиане сталкиваются с иудействующими не община к общине, а, как правило, одинокие иудействующие вкрадываются в обычные христианские собрания и немилосердно соблазняют простолюдин и простодушных, детей, сластолюбивых жён и вдов, плотских и немощных.
Есть характерные признаки, по которым сразу определяются иудействующие.
Например, если иудействующий слышит от христиан стих «конец закона — Христос», он обязательно встрянет и поучительным тоном заявит, что в оригинальном греческом тексте в действительности стоит слово, которое надо понимать не как «конец», а как «цель». «Христос — это цель закона», нравоучительно скажет иудействующий.
И это понятно: как же иудействующему жить и соблазнять дальше, если у закона есть конец? Как же без закона-то! Поэтому иудействующий разбивается в лепёшку, доказывая, что Христос — это ещё не конец закона.
Да, надо тут в скобках заметить, что с образованием у иудействующих обычно дело полный швах — они малограмотны либо вовсе неграмотны и все свои идеи черпают из талмуда, каббалы, сомнительных брошюрок по иудаизму. Ни иврита, ни греческого иудействующие не знают, но великолепно надувают щёки, цитируя соответствующие подстрочники. Как всякие невежды, они наивно убеждены, что лингвистика — это не такая уж и важная наука, чтобы ей учиться лет пять, а то и дольше, в университете. Это же не теоретическая физика, в самом деле!
Отсюда невозможность призвать иудействующих к порядку именно в этой, лингвистической, области. Иудействующие полагают себя умнее поколений переводчиков, бившихся над библией в поисках наиболее адекватных формулировок. Все народы перевели стих «конец закона — Христос», а иудействующие противоречат хотя бы и всем народам, настаивая, что «Христос — это цель закона».
С одной стороны, иудействующих можно понять в этом случае. Тут они выглядят совсем как наши суеверные силовики, заменяющие в своих речах слово «последний» словом «крайний». Брутальный и уверенный силовик внезапно становится пуглив, как трепетная лань, и не смеет объявить, что на последней тренировке парашютисты показали отличную выучку. А ну как эта тренировка и впрямь окажется последней, и они все умрут! На помощь таковому центуриону приходит редактирование: на крайней тренировке воины показали себя молодцами. Все живы.
Но тут как раз язык и выкатывает свою обратную сторону. А в чём, собственно, смысл таковой замены? Это же шило на мыло! Разве крайняя тренировка не может оказаться тоже последней в жизни? Это ж синонимы.
Точно так же выглядят и иудействующие со своим телосом, который они нелепо-неграмотно переводят как «цель» вместо «конец». Какая, по человеческому рассуждению, разница, чем для закона является Христос — целью или концом? Ведь достигнутая цель — это и есть конец, полное исполнение. Однако иудействующие тем и характерны, что стремятся обойти евангелие, замолчать Иисуса из Назарета, будто ничего ещё не свершилось на кресте и Христос всё ещё остаётся абстрактной теорией, по которой можно успешно точить лясы и вешать о теоретическом, непришедшем либо слабеньком, ином Христе лапшу на уши доверчивым детям и отрокам. И сластолюбивым жёнам, само собой.
Но центуриона-то можно принять с его суеверием. Он суеверен ровно по той же причине, по которой господь Иисус ставит его в пример веры, которой во всём Израиле Иисус не нашёл: эта причина — готовность умереть в любой момент.
А какова причина у иудействующих? А чёрт их знает. Председания любят и приветствия, и чтобы их звали «учитель». Все лжеапостолы таковы; всё старо, как мир.
Вот ещё одна фишка иудействующих — они передвигают запятую в греческом тексте евангелия «истинно говорю тебе, ныне же будешь со мною в раю». Нет, возражают унылым тоном иудействующие, запятую надо ставить после слова ныне: «истинно говорю тебе ныне же, будешь со мною в раю». И вновь отсутствие хотя бы намёка на филологическое образование не мешает иудействующим перечить переводчикам всех времён и народов!
В чём тут смысл фокуса иудействующих? Да в том же, что и в вышеописанном оттягивании конца закона. Иудействующий желает оправдаться законом, в этом он больший иудей, чем сами иудеи. А если законом, то не по благодати. Иудействующие от благодати отпали; а может, и вовсе никогда не принимали благодать и не вкусили и не познали, как благ господь.
Иудействующим не ведома сама идея воскресения. Они, в сущности, несчастнейшие из людей, поскольку, возможно, некоторые из иудействующих и верят, что Иисус умер, но соблазн закона не позволяет иудействующим увидеть, что Иисус воскрес! Иудействующие готовы ещё признать, что Иисус ныне говорит, но они не готовы принять, что воскресение уже произошло и что разбойник давным-давно оказался в раю по слову Иисуса, и мы, живущие, его уже не предупредим (не опередим).
Иудействующие узнаются и по своему отношению к апостолу Павлу. Обычно они с Павлом запанибрата, да и с Иисусом тоже, ведь иудействующие позиционируют себя как иудеи — даром что иудеи их и знать не желают и на порог не пустят в свои собрания. Вот и идут иудействующие со своим необрезанием в христианские общины соблазнять детей.
Так вот, в Павле иудействующих интересует в первую очередь его соблюдение закона в Кенхреях, его утверждение закона, его притча о природной маслине, его обрезанный сын Тимофей. Ни один из этих фактов иудействующие не способны понять в его истинном свете. Эти факты иудействующие схоластически трактуют в свою пользу. Не осознавая, насколько смешно они при этом выглядят. Разумеется, иудействующие замалчивают у Павла такие его идеи и понятия, как, например, «иудейские басни», «законом познаётся грех», «берегитесь псов, берегитесь обрезания».
Кстати о псах. Иудействующие просто обожают пересказывать евангельский эпизод про Иисуса, говорящего ханаанеянке, что нехорошо взять хлеб у детей и бросить псам.
А куда подевался при этом критический зуд у иудействующих? Разве они забыли посмотреть свой любимый подстрочник для этого события? В подстрочнике-то нет никаких псов! Там употреблено греческое слово с уменьшительным суффиксом, что делает версию с псами абсолютно неприемлемой. Максимум, что возможно, - это прочесть про пёсиков, а скорее всего, имелись в виду вообще щенки как противопоставление детям: у детёнышей человека взять — детёнышам собаки отдать.
Ну это-то ладно, но ведь иудействующие с горящими глазами намекают, что дети, у которых нехорошо взять хлеб, - это иудеи. Как вам такое! Стало быть, Иисус до того зарапортовался в своих проповедях по Израилю, что уже и не видит, что Израиль единодушно его выдаст на поругание этим самым внешним псам. Хороши детки!
Симптоматично также, что иудействующие переносят смысл этого события с ханаанеянкой на все нееврейские народы чохом и на голубом глазу лгут на Иисуса, будто господь все народы назвал псами, а не один только ханаанский народ.
Попробовал бы Иисус назвать псом какого-нибудь римлянина или эллина!
В том-то и дело, что в ту эпоху иудаизм выглядел весьма бледно на фоне успешной проповеди эллинизма по всей ойкумене. Иудеи по причине этих эллинских успехов массово перенимали эллинские обычаи, так что даже Иисус праздновал Пасху с народом по-эллински, а не так, как заповедовал Моисей.
А вот Ханаан да, он проклят ещё Ноем. В отличие от благословения Сима и Иафета. Но в такие тонкости иудействующие обычно не вдаются. Они затёрли до дыр эти страницы у пророков, где нееврейские народы прибегут и схватятся за полу иудея, и где спасение от иудеев.
От иудеев истинных, которые таковы по духу — это да. Но не от неуверовавших иудеев и уж тем более не от иудействующих.
Иудействующие ведь, как всякие нормальные сектанты, воспевают единство иудеев как свой некий идеал. В мечтах их сердца иудеи едины и неделимы. Тогда как уже при Иисусе иудеи были разделены минимум на фарисеев и саддукеев, противоречия между которыми были так принципиальны, что это уже было как две разных церкви.
Но главное разделение у иудеев до сего дня — это разделение на тех, кто поверил Иисусу и принял его Христом, и на тех, кто Иисуса отверг. Это разделение никак устранить невозможно, потому что это разделение между духом и плотью. Это предопределено и заранее устроено Богом. Избранный во Христе иудей может сколько угодно сопротивляться Иисусу, но дух ему будет постоянно свидетельствовать, что Иисус — это Христос, а Христос — это Иисус. Соответственно, не избранный будет такового избранного преследовать — в этом суть Израиля. Духовные понимают, что весь Израиль спасётся, потому что духовный судит обо всём — а его судить никто не может. Плотские, соответственно, в вопросе спасения Израиля скатываются в махровое иудействование.
Повторяю, оказаться среди тех, кто поёт с голоса иудействующих, гораздо легче, чем все мы думаем в нашей церкви Иисуса Христа.
Давайте некий обратный пример рассмотрим из фокусов иудействующих. Не когда они ограничивают божественное значение Христа Иисуса, а когда они проявляют гуманизм и сочувствие применительно к Иисусу.
Нам всем известно, что господь Иисус был распят на кресте, взял на себя наши грехи и стал проклятием за нас по заповеди «проклят перед Богом всякий повешенный на дереве».
Нет, раздаётся вдруг сердобольный возглас, Христос не был проклят, точнее, Христос-то, может и был, но вот Иисус не был — поскольку ко кресту пригвоздил рукописание о нас, а следовательно, сам Иисус проклятию не подвергся. Рукописание подверглось. Рукописание пригвоздили, а Иисуса пригвоздить забыли, пожалели. О как.
Очень гуманный такой возглас и очень добрый, заботливый даже по отношению к репутации Иисуса.
Дети и отроки, несведущие в слове истины, хором спросят: где же тут иудействование? Это всего лишь жалость и человеколюбие ко Христу. И на наших глазах происходит очередной соблазн, принесённый иудействующими.
Ну давайте же вспомним, как апостол Пётр давным-давно в ответ на пророчество Иисуса о том, что сыну человеческому должно в Иерусалиме много пострадать и быть убиту первосвященниками, начал Иисусу вправлять мозги: что ты, что ты, хоспади! Окстись. Да не будет с тобой всего этого ужаса.
Пётр тут выступил прямым представителем неуверовавших иудеев, которые конечно же о Христе у Моисея почитывали и полагали, что Христос — это такой блистательный герой, супермен, непорочный, возвышенный, могущественный и непревзойдённый.
Никому из иудеев не могло в голову прийти, что Христос обязан быть причтён к злодеям, проклят перед Богом, унижен и предан всеми — прежде чем воскреснуть. Потому что это противоречит закону их любимому, в котором проклинают злодеев, а благословляют христов. Мессианские пророчества в этом смысле оставались к тому моменту нераспечатанными. Если иудействующие признают, что Иисус на кресте был проклят перед Богом, то они вынуждены будут сделать вывод, что Иисус, таким образом, - злодей, согласно закону. Сознание их ломается в этой точке парадокса, они не выносят такого, потому что без откровения свыше, без духа святого ни один человек в здравом уме такого вынести не может. А нам дух святой открыл евангелие и вообще все писания и вообще весь закон, потому что мы оправдываемся по благодати.
«Отойди от меня, сатана!», отвечает Иисус Петру на таковое иудействование. Конечно, эти слова нашим детям и отрокам рановато слышать. Но мы-то, достигшие, должны бы, кажется, уже быть укоренёнными и знать все параметры любви: высоту и глубину, широту и долготу.
В этих параметрах и совершается наше спасение. А иудействующие не познали ни высоты, ни глубины, ни долготы, ни широты. Их можно только пожалеть. Они закалённые в (плотских) дебатах, упрямые и жестокие схоласты, чрезвычайно жестокосердные и сожжённые в своей совести лжесловесники, суровые ригористы мёртвых букв, которые убивают. Духа они, конечно же, не имеют. Не знают в себе даже, что есть дух святой; только теоретически слыхали звон, но сами духа не получали никогда, а оттого такие злые и голодные. Но прут против рожна храбро снова и снова. Режут безжалостно овец в загоне. Понимаете? Не абстрактно, а прямо сейчас в церкви. Жрут и пьют и соблазняют.
Гвозди бы делать из этих людей.
Крепче бы не было в мире гвоздей.
